– Так кто этот Питербан? Полагаете, большая потеря для общества?

Флетч пожал плечами.

– Менеджер Мокси. Продюсер этого фильма.

– И как он умер?

– Его убили ударом ножа в спину.

Муни рассмеялся.

– Типично киношное убийство.

– Боюсь, ваша дочь прежде всего подпадет под подозрение.

– Мерилин?

– Да.

– Такое вполне возможно, – Муни раздумчиво смотрел на струи дождя.

Флетч замялся. Когда гений переходит черту, отделяющую трезвого от пьяного? Сидит ли он сейчас на веранде или полагает себя на сцене, в роли короля Лира? Думает о Корделии или о Мокси?

– Возможно, что?

– Убийство, – взгляд Муни вернулся к Флетчу. – Мерилин могла и убить.

Вновь Флетч почувствовал на спине холодок. А Муни уже уставился в стол.

– Она уже это делала.

– Делала... – У Флетча перехватило дыхание. Трижды волна накатила на берег, прежде чем к нему вернулся дар речи. – О чем вы говорите?

– Тот инцидент в школе, – ответил Муни. – Когда Мерилин было лет тринадцать, четырнадцать. В тот год ее любимый папочка решил посередине семестра перевести ее в школу в Англии. Кажется, в ноябре. Разумеется, никто понятия не имел, что предшествовало этому внезапному переводу. Я говорил, что мне хочется, чтобы моя дочь была рядом со мной. Но в тот год в Англии я не появлялся.

– Я знаю, что она провела год или два в Англии, – кивнул Флетч.

– Но вы не знаете, почему, – голос Муни звучал устало. Действительно, кому охота вспоминать дела давно минувших дней. – В частной школе, которую она посещала, ее педагог по курсу драмы... может, я смогу вспомнить его фамилию... – он отпил из стакана. – ...Не могу. Да это и неважно. Бедняга. Его нашли лежащим головой в школьном пруду. Ноги остались на берегу. Кто-то ударил его булыжником. Он потерял сознание и грохнулся в воду. Школьная администрация провела расследование. Только трех учениц видели в тот день неподалеку от пруда. В том числе и Мерилин. Знала его только она одна, остальные две не занимались в его классе. Мерилин была подающей в школьной бейсбольной команде, так что могла оглушить человека ударом кулака, особенно с зажатым в нем булыжником, – Муни икнул. Затем тяжело вздохнул. – Она не любила этого педагога. Сама писала мне об этом.

– Он мог поскользнуться...

– Он лежал лицом вниз. Ударили его по затылку. Несомненное убийство... и подготовленное. Найти виновного не смогли..., а убила его Мерилин. Ее допрашивали. Она и тогда была хорошей актрисой. Ей передалась отцовская кровь, знаете ли. Она с ней родилась. Ярко выраженная наследственность.

– И вы отправили ее в Англию, от греха подальше.

– Да, – медленно кивнул Муни. – Ее допрашивали, допрашивали, допрашивали. Против вопросов я не возражал. Но вот один или два ответа могли... – Муни смолк, не докончив фразы.

– Но, если она виновна в убийстве...

Муни вскинул голову.

– Она все равно моя дочь, черт побери. Ее ждало прекрасное будущее. В ней течет моя кровь. Талант нельзя губить, – он обмяк, расслабился. – Я не увидел в этом инциденте ничего особенного. Разбил же Одиссей голову своего учителя лютней. В жизни всегда наступает момент, когда приходится расставаться с учителем. У Одиссея и Мерилин расставание это прошло более драматично, чем у других.

– У нее возникли осложнения с Питерманом, – вставил Флетч. – Потому-то она и попросила меня приехать к ней.