– Много думаешь, – буркнул Серов и погрузился в молчание. В голове у него царил кавардак, только крутились строчки из старинной песенки: пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рома! Он уже не сомневался, что попал на пиратское судно, и оставалось лишь сообразить, как он очутился здесь и куда пропали самолеты, машины, небоскребы, трансатлантические лайнеры и другие признаки цивилизации.

    Хороший вопрос! Из тех, от которых едет крыша! Прищурившись, Мортимер поглядел на него и промолвил:

    – Ты, Эндрю, очень похож на парня, у которого проблемы. Я прав, Хенк?

    – Клянусь мачтой и якорем! – подтвердил его приятель.

    «Знали бы вы о моих проблемах!..» – с тоской подумал Серов, откашлялся и произнес:

    – Проблема, конечно, есть. Я ведь на «Викторьез» нанимался, а очутился на «Вороне».

    – Один дьявол, – утешил его Хенк, подбрасывая в огромной ладони кости.

    – Дерешься ты здорово, – добавил Мортимер. – Но зубы мои целы, и я на тебя сердца не держу. Покарай меня Господь, если так! И Хенк не держит… Верно, Хенк?

    – Верно, – прогудел великан.

    – Так что о «Викторьезе» ты забудь, а поклонись Старику и скажи, что спал и видел, как бы поплавать на «Вороне». А мы, – Мортимер положил руку на мощное плечо приятеля, – мы тебя в подельники возьмем. Ты как, Хенк?

    – Отчего же не взять. – Покосившись на Серова, Хенк потер колено. – Лягаться он горазд!

    – В подельники – это как? – полюбопытствовал Серов.

    – А так, – любезно сообщил Мортимер, – что если тебе кишки выпустят или вышибут мозги, то Хенк и я получим твою долю. Ну, а если с Хенком что случится, то мы с тобой его наследники.

    За свои мозги и кишки он, кажется, не беспокоился. Серов, впрочем, тоже; его больше интересовало, где он очутился и как попасть обратно в цивилизованное общество. Может быть, открыть глаза и проснуться? Но вроде бы глаза и так открыты…

    – Этот Старик, которому я должен поклониться, кто он такой? Пил, козлина фиолетовый?

    – Пил – помощник Старика, – объяснил Мортимер, – и с ним ты, парень, не заводись. Ради Христа и Девы Марии! Нам подельник с дырявой шкурой ни к чему, а Пил на это мастер – если не пулей достанет, так клинком. Из королевских флотских офицеров он, из благородных, да только неприятность нажил в Лондоне. Говорят, не тому селезенку проткнул, графу или герцогу… Нет, Старик у нас попроще! Старый добрый Джозеф Брукс с Барбадоса… Хотя под горячую руку лучше ему не попадаться – или башку проломит, или ножиком пырнет. Он у нас большой любитель ножиков.

    – Учту, – пообещал Серов, соображая, как бы подобраться к самому главному вопросу. Ничего не надумал и вымолвил: – Денек-то нынче хороший, солнечный… Вот только какой? Запамятовал я что-то.

    – Среда, – сказал Мортимер, – среда, а может, пятница. Надо у Тома Садлера спросить.