Впервые за все время Флинну показалось, что Оленд с Лодердейлом выглядят естественно.
— Имеется шанс увидеть нашего комиссара в чем мать родила, — стоя у окна, бросил Флинн Коки. — Будет о чем вспомнить, когда придется слушать одну из его длинных послеобеденных речей.
Коки не сдвинулся с места.
— А впрочем, бог с ним, — пробормотал Флинн. — Остается надеяться, что поблизости у них имеется кардиолог.
Он снял телефонную трубку, набрал семерку, затем — нужный ему номер.
И продолжал наблюдать из окна за происходящим на лужайке.
— Гроувер? Ну как прошел ленч?
Стоя по грудь в воде, Бакингем ударил Клиффорда по затылку ребром ладони. По всей видимости, довольно сильно. Клиффорд упал лицом в воду.
— Я бы уже давно домой ушел, если б вы не сказали, что будете звонить. Ладно, минут пять, так уж и быть, уделю.
— Очень благородно с твоей стороны.
— Но ведь сегодня воскресенье!
— А ты пробездельничал среду, четверг и пятницу. Не думай, я все вижу и замечаю.
— Но в среду почти весь день пришлось проторчать в комитете по подготовке к конкурсу!
Находившийся метрах в трех от Бакингема Клиффорд с трудом нащупал дно и встал. Он не обернулся. Просто вышел из озера на берег и побрел к дому.
— А как вы относитесь к ленивым сандвичам, инспектор?
— Сроду не пробовал.
— Шутите, что ли? Это же ленивые сандвичи!
— Ты прекрасно знаешь, Гроувер, я никогда не шучу. И по большей части с трудом понимаю, о чем ты лопочешь.
— Но ленивые сандвичи, кто ж их не знает! Жуткая вкуснятина! Вам бы наверняка понравились.
— Нет.
— Почему нет? Почти всем ребятам из комитета понравились.
— Во-первых, потому, что они ленивые. Во-вторых, потому, что сандвичи. А стало быть, набиты всякой дрянью.
— Почему это обязательно дрянью?
— Ладно, довольно об этом! Что-нибудь важное есть? — спросил Флинн. — Ты выяснил, кто убил того старика на велосипеде? Арестовал кого-нибудь?
Члены клуба не слишком задерживались в воде. Теперь они снова бегали по лужайке.
— Выяснил все, что мог. Покойного звали Хирам Голдберг. Он был ювелиром. Возраст — семьдесят два года. Жена говорит, что каждый день ездил на работу на велосипеде. За исключением суббот, разумеется.
— Но убили-то его как раз в субботу.
— Можете минутку обождать?
— Извини. Вовсе не собирался тебя торопить. — Фонари на лужайке погасли. — Валяй, можешь не спешить.
— В пятницу он ездил на работу, потом шел в синагогу.
— Ну это понятно.
— А в субботу вечером шел из синагоги на работу, забирал оставленный там велосипед и на нем возвращался домой.
— Понятно. Стало быть, вечером. Уже в темноте.
— Потому как на том же велосипеде в понедельник утром ему снова надо было ехать на работу.
— Ясно. А в ту субботу при нем были какие-нибудь камни, драгоценности?
— Даже денег не было. Ни кошелька, ничего. Ни удостоверения личности… Вот почему мы сразу не могли опознать пострадавшего.
— Вон оно как… Понятно.
— Ну и не успели привезти его в Бостонскую городскую больницу, как он скончался. Вообще, как я понимаю, был человек не шибко богатый.
— Ну а что насчет машины, которая его сбила?
Флинн услышал, как Гроувер снова зашуршал бумажками.
— С восьми пятнадцати вечера, то есть в субботу, в Бостоне было зарегистрировано семь случаев угона автомобилей. |