Кеттлмен был основным держателем акций и распорядителем. Он получил контрольный пакет «Канзас пасифик» и объявил о намерении построить еще одну трансконтинентальную железную дорогу, которая соперничала бы с «Юнион пасифик». Придя в ярость при мысли о возможном конкуренте, «Юнион пасифик» принялась скупать акции «Канзас пасифик». Стоимость акций была ниже номинальной, однако Кеттлмен вынудил «Юнион пасифик» покупать по номиналу и получил в результате десять миллионов.

От тестя Кеттлмена Болдуин знал, что тот покупает акции «Канзас пасифик». Бросившись на биржу, он сам начал скупать акции этой компании, но сделка Кеттлмена с «Юнион пасифик» держалась в тайне, Болдуин узнал о ней слишком поздно, акции стремительно упали, и он почти разорился.

Десять миллионов! Болдуин сердито зашуршал газетой. Если бы Кеттлмен умер, Лотти унаследовала бы все его состояние.

Как Кеттлмен смог убить своего соперника? Этот игрок заработал дурную репутацию на миссисипских пароходах, его несколько раз нанимали для убийств, которые всегда удавались. Болдуин специально постарался не присутствовать при убийстве, но, по рассказам, игрок выхватил оружие и уже собирался выстрелить, когда у Кеттлмена в руке как по волшебству появился револьвер и он убил игрока.

С той поры Болдуина не покидало беспокойство. Говорили, что Кеттлмен злопамятный и обид не прощает. Говорили также, что игрок перед смертью признался. В чем? Вот вопрос.

У него еще есть время, думал Болдуин. Ему всего сорок, у него отменное здоровье. За двадцать лет, с тех пор как Болдуин начал работать на Тома Пула, он прошел большой путь. А остальные, с кем он начинал, — где они? Умерли или спились, заведуют подпольными лотереями или стоят за стойкой бара.

В зал вошел Джим Флинт и сел напротив Болдуина. Лицо у Флинта представляло собой один сплошной синяк, и по ресторану пробежал шумок, потому что все присутствующие слышали об избиении и о том, чем оно закончилось.

Болдуин почувствовал, что краснеет. Чего добивается этот дурак, зачем он сюда пришел? С нарастающим гневом Болдуин решил, что единственная управа на этого человека — Бакдан.

Флинт посмотрел на него и насмешливо улыбнулся.

— Привет, Порт, — сказал он. — Как-нибудь попробуй меня ударить, когда я стою к тебе лицом.

— Не зарывайся.

— По-моему, ты трус, Порт. Ты дерешься чужими руками. Но знаешь, что я хочу тебе сказать, Порт? Тебе надо вернуться в Нью-Йорк. Если ты не отправишься сейчас, можешь вообще туда не попасть.

Аппетит у Болдуина пропал. В зале застыла тишина. Странно, что он не заметил ее раньше.

Ночь была прохладной, на черном небе высыпали звезды. Он вышел на улицу и огляделся, чувствуя, что к нему возвращается давняя настороженность.

Во время скитаний с настоящим Флинтом эта настороженность его не покидала, хотя Флинт и не допускал его к своей работе и даже не объяснял, в чем она заключается. Мальчишкой он всегда отсиживался в каком-нибудь тихом, уединенном месте, присматривая за лошадьми. Всегда полезно знать, что в условленном месте тебя ожидают свежие, отдохнувшие кони.

После ужина Кеттлмен почувствовал себя лучше. Боль уже не слишком беспокоила его. Возможно, наступило то самое состояние мнимого благополучия перед смертью, о котором предупреждал врач.

Но Флинт не чувствовал приближения конца. Умом он смирился с неизбежностью, но кровь в жилах текла, как и раньше, а ночной ветер нес такую же свежесть. Тело начинало верить в смерть только во время приступов боли и рвоты, когда на губах появлялась кровь.