* * *

За неделю до того, как должен был начаться первый курс – Латынь, которую преподавал епископальный священник Алан Клюз, возле особняка остановились 3 фургона с тяжелым грузом, принадлежавшим Андрс Лютцу, бельгийцу. Он состоял из 32 специально подобранных колоколов. Лютц отлил их в сверхурочное время и на собственные деньги в литейном цеху фургонной компании. На отлив пошли стволы винтовок, пушечные ядра и штыки, собранные на поле битвы в Геттисберге, принадлежавшие как армии северян, так и конфедератам. Это были первые – и, без сомнения, последние колокола, отлитые в Сципионе.

Мне кажется, в Сципионе уже ничего никогда не отольют. Здесь больше никогда не будут заниматься индустриальными ремеслами.

* * *

Андре Лютц преподнес всю эту кучу колоколов колледжу, хотя вешать их было решительно негде. Он сказал, что поступает так в глубокой уверенности, что в 1 прекрасный день здесь будет всемирно известный университет, и там будет и колокольня, и все что угодно. Он умирал от эмфиземы, вызванной вдыханием паров расплавленных металлов с 10‑летнего возраста. У него не было времени ждать, пока будет готово место для самого великого чуда, которое он смог сотворить за свою короткую жизнь, – этим чудом и были все эти колокола, колокола, колокола.

Этот подарок сюрпризом не назовешь. На отливку ушло 18 месяцев. Литейщики, за работой которых он следил, разделяли его волшебную мечту о бессмертии, создавая вещи столь прекрасные и бесполезные, как эти колокола, колокола, колокола.

Так что все колокола, кроме 1го из средней октавы, обильно смазали жиром, чтобы ржавчина не брала, и оттащили на хранение в большой сарай в 200 метрах от особняка, расставив в 4 ряда. 1 колокол, которому было дозволено петь, подвесили в куполе особняка, а веревку спустили до самого первого этажа. Он должен был служить вместо звонка, а в случае пожара – бить тревогу.

Остальные колокола, как выяснилось, проспали в сарае 30 лет, до 1899, когда их повесили в полном составе, включая и тот, что висел в куполе, на вершине башни великолепной библиотеки, подаренной колледжу семейством Мелленкамп из Кливленда.

Мелленкампы были одновременно и Таркингтонами, так как основатель их состояния женился на дочке неграмотного Аарона Таркингтона. Из них одиннадцать человек в свое время оказались жертвами дислексии, и всех отправили в колледж в Сципионе – ни в одно другое высшее учебное заведение их не принимали.

* * *

Первым из Мелленкампов закончил колледж Генри, поступивший сюда в 1875, 19ти лет, когда колледжу было всего 6 лет. В это время его и переименовали в Таркингтоновский колледж. Я тут нашел ветхий протокол собрания Попечительского Совета, на котором произошло это переименование. Трое из б Попечителей были женаты на дочерях Аарона Таркингтона, и 1 из них был дедом Генри Мелленкампа. В Совет Попечителей входили еще 3: мэр Сципиона, адвокат, занимавшийся делами дочерей Таркингтона в наших местах, и местный Конгрессмен, тоже верный и преданный слуга трех сестер, так как они участвовали при посредстве колледжа в самых главных индуст– риальных производствах его избирательного округа.

Из протокола, который рассыпался у меня в руках, пока я его читал, я узнал, что дедушка юного Генри Мелленкампа предложил переименовать заведение, заявив, что «Бесплатное учебное заведение Мохига» что‑то чересчур напоминает «богоугодное заведение» или богадельню. Мне думается, что ему было бы в высшей степени наплевать на то, что название заведения наводит на мысль о богадельне, если бы он, на свое несчастье, не был вынужден держать в этом заведении внука.