Как она себя чувствует? Гейвин рядом, держит ее за руку. Она дышит! Она выбралась из западни и уже не ждет, что с минуты на минуту до нее дотянутся обжигающие языки пламени, сулящие страшную смерть… Жизнь прекрасна!

– Хорошо, – совершенно искренне ответила она. Гейвин на секунду прижался головой к ее макушке, потом выпрямился и обратился к крупному мужчине, стоявшему тут же и наблюдавшему за ними:

– Спасибо, шотландец. Лайам Кемпбелл усмехнулся:

– Рад, что сумел тебе помочь, Атрейдис. Впрочем, ты наверняка в одиночку раскидал бы нависший над ней завал, если бы я не пришел на помощь.

– Возможно. Но дорого было каждое мгновение. Теперь я твой должник.

– Ну что ж, так даже лучше. Помнится, совсем недавно ты смотрел на меня волком. – Лайам взглянул на Персефону. – Избегай низин и подвалов, милая. Сейчас они очень опасны.

– Согласен, – вставил Нестор. – Учитывая последнее происшествие, я думаю, у нас осталось совсем мало времени.

– Еще так много надо сделать, – слабо возразила Персефона. Казалось, ее покинула обычно присущая ей жизненная энергия.

– Значит, все дела придется завершить сегодня ночью, – предупредил Гейвин. – Надо иметь в виду, что здания потеряли былую прочность и что в любую минуту могут произойти новые подземные толчки. Вскоре после рассвета начнется прилив, и флотилия выйдет в море.

Лайам одобрительно кивнул.

– Я передам остальным, – пообещал он.

Когда шотландец ушел, Гейвин ласково обратился к Нестору:

– Мой старый друг и учитель, вы должны остаться здесь. В библиотеке слишком опасно.

Нестор хотел возразить, но Гейвин остановил его:

– Если вы туда вернетесь, другие тоже пойдут. Они последуют за вами из уважения и подвергнут себя серьезному риску.

Библиотекарь печально взглянул на Персефону:

– Вы тоже пострадали из-за меня.

– Я пошла туда по собственной воле, – убедила она его.

Гейвин нехотя выпустил ее из своих объятий.

– Я должен найти Марселлуса и остальных. К рассвету нам надо закончить все приготовления.

– Иди, – разрешила она и сжала его руку, как бы говоря, что с ней все в порядке.

Вскоре после его ухода к ним подошла молодая целительница. Вне всяких сомнений, ее прислал Гейвин. Убедившись в том, что Персефона не получила никаких повреждений и, что называется, вышла сухой из воды, целительница сосредоточила свое внимание на Несторе. Она стала уговаривать библиотекаря пройти вместе с ней в палатку, которую поставили для стариков и матерей с маленькими детьми. Он согласился только тогда, когда целительница попросила его рассказать малышам сказки.

Персефона еще сидела на земле, пытаясь найти в себе силы подняться и продолжать работу, когда к ней подбежала Сайда.

– Я только что узнала о вашем злоключении. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. Я сейчас встану.

Сайда нахмурилась и опустилась на колени рядом с Персефоной.

– Вы вся в копоти, ваша туника обгорела, а прическа… Нет, о ней лучше не говорить!

Персефона невольно засмеялась. Вокруг нее люди пытались завершить начатые дела или просто сидели, устало ожидая новых подземных толчков. Где-то рядом плакал ребенок, которому давно полагалось спать. Чуть поодаль маленький мальчик обнимал свою сестру, привалившись спинами к стене дворца, под надзором бледной матери.

– Сайда, мне кажется, что в данный момент моя прическа не имеет никакого значения.

– Весьма неразумное мнение.

Сайда решительно достала из сумки расческу и взялась за работу.