Из того, что нашлось в кладовой, Эвагайл приготовила превосходные блюда, на стол было подано также крепкое красное вино. Белая скатерть, хрустальные бокалы, подсвечники, все в стиле терранского ренессанса, более изящном, чем нынешний. (Почти. Посуда была деревянной, ножи — обсидиановыми. Стилизованные рисунки на стенах казались какими-то странными, рассматривая их вблизи, можно было заметить арулианское влияние. Не было магнитофона, из которого лилась бы музыка, — вместо этого за стеной глухо ревела буря. И женщина, которая сидела напротив, носила юбку из натуральной шерсти, кожаную курточку с бахромой и была вооружена кинжалом и томагавком.)

Они дружелюбно и оживленно беседовали, и, хотя принадлежали к разным культурам, их разговор был чем-то большим, чем беседа типа «вопрос—ответ». Бутылка часто и непринужденно переходила из рук в руки. Райднур быстро захмелел — сказывались усталость и долгое воздержание от спиртного. «Ну и что?» — подумал он, сообразив, что пьян. Ему стало жарко.

— Я должен извиниться, — сказал он. — До сих пор я считал вас варварами. Но теперь вижу, что ошибался. Вы такая же цивилизация, как и все остальные.

— Тебе понадобилось так много времени, чтобы понять это? — Эвагайл рассмеялась. — Ну что ж, я прощаю тебя. Города этого не поняли до сих пор.

— Это естественно. Вы для них чужие. И будучи, как и вы, изолированными от основных галактических потоков, они не могут себе вообразить, что какая-либо иная цивилизация может быть равна или выше той, которую они считают образцом.

— Вот так сентенция! А ты признаешь, что мы выше их?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, этого я не могу сказать. Я сам горожанин. Многое из того, что вы делаете, шокирует меня. Ваша безжалостность. Ваше нежелание идти на компромиссы.

Эвагайл посерьезнела:

— Города никогда не пытались идти с нами на компромиссы, Джон. Я не знаю, способны ли они на это. Ваши мудрецы, которые тщательно штудировали историю, говорят, что индустриальное общество должно расширяться, или оно погибнет. Мы пытаемся остановить их, пока они не стали слишком сильными. Война дает нам шанс.

— Но вы не сможете восстать против всей Империи, — возразил Райднур.

— Не сможем? Мы чертовски далеко от Терры. И мы восстали. Никто не советовался с нами относительно включения в состав Империи. — Эвагайл пожала плечами. — Никто не позаботится о нас, кроме нас самих. Какая нам разница, кто будет управлять Фригольдом, — только бы оставили нас в покое. Но Города не оставят нас в покое. Они вырубят наши леса, запрудят наши реки, выроют шахты в нашей земле и развяжут войну, которая разрушит всю планету.

— Гм-м. Но вы можете ускорить окончание войны, если выступите против арулиан.

— А кто выиграет? Города!

— Но, атакуя Города, вы тем самым помогаете арулианам.

— Нет. В конечном счете — нет. Они связаны с Городами. Мы не хотим воевать с арулианами, поскольку наши отношения были в высшей степени приятельскими, и они очень многому нас научили, — но, возможно, мы захотим, чтобы их здесь не было.

— Но ты не можешь рассчитывать, что я соглашусь с тобой.

— А я и не рассчитываю. — Голос Эвагайл смягчился. — Мы лишь хотим, чтобы ты честно сообщил обо всем вашим правителям. Ты не можешь себе представить, как я рада тому, что ты считаешь нас цивилизованным народом. Или постцивилизованным. В любом случае мы не дегенераты, мы идем по собственному пути. Мы надеемся, что ты станешь посредником между нами и Империей и поможешь выработать надлежащее соглашение. Если ты сделаешь это, то останешься жить в веках, и в балладах тебя будут называть Примирителем.