Жене же эта находка развязала руки. Он остановил заказ оружия и боеприпасов и переключился целиком на производственно-хозяйственную тематику. Он получил все лекарства по списку Зенгер, и все запчасти по списку Циммера. Собственно, он потому и отдал «фиат» со спокойным сердцем — это была худшая машина из автопарка. Карл Рихтер теперь гордо разъезжал на новеньком мини-тракторе. Все потеряшки и вызволенные из рабства люди были обеспечены необходимыми в быту вещами, от одежды и обуви до зубных щеток. У Грубера появился полный набор самого разнообразного инструмента, от рейсмуса до токарного станка. Циммер тоже не испытывал недостатка во всевозможных ключах и съемниках. Женя даже притащил ему компактный сварочник.

Второй находкой был небольшой пароходик, речной колесный буксир. Нашли его в верховьях Щитовой через несколько дней после начала строительства перевалки. Как выяснилось, он плотно сидел на мели. Выглядело так, будто Наблюдатели его как раз на эту мель и скинули. Но Коломийцев заявил, что по осени, как пойдут дожди, воды в реке прибудет, и буксир спокойно сойдет с мели своим ходом. Пока что на новое судно готовили команду, завозили уголь и проверяли механизмы.

Курт Шрайбер блестяще справлялся со своими обязанностями. Жизнь форта налаживалась не по дням, а по часам. Все были при деле, работа кипела на всех фронтах. Жене оставалось лишь общее руководство, работа с каналом и внешняя политика — общение с дружественными эфиопами. А враждебных поблизости не осталось вовсе. После возвращения Жени из замка Россия в окрестностях форта появлялось несколько отрядов, но после пары-тройки очередей из ДШК благоразумно исчезали. Одна группа попыталась напасть на бригаду лесорубов, но Касаткин и его ребята доказали, что не зря едят свой хлеб, и оружейка в форте пополнилась еще несколькими стволами. Несколько раз видели изгнанного Тэкле, но всегда издалека.

В караулке, в которой три бравых преферансиста попали на Платформу, теперь размещался стационарный пост. Окна в здании превратили в бойницы, ближний лес нашпиговали сигналками, получился полноценный КПП. Первую локалку решили не трогать и со временем сделать там небольшое поселение. Предстояло ведь еще бить просеку к медному месторождению, и само собой напрашивалось устроить там базу.

С эфиопами тоже все утряслось. Теперь под Жениной рукой числилось полтора десятка племен. Насколько можно было судить, все они были довольны таким положением. Регулярно приезжали торговать, покупали у Жени патроны, бензин, ту же полиэтиленовую пленку. Что было особо важно — одно из племен предпочло привезти в форт своих пленников в обмен на установленный выкуп и поклясться Жене в верности. Учитывая такое количество присоединившихся и жаждущих торговли кланов, было решено организовать рынок. Только место для него еще пока не выбрали.

По мере присоединения племен, планшет канала несколько раз «тренькнул», как выражался Сотников. В один раз Наблюдатели дали оружие — еще два пулемета ДШК. В другой — разрешение назначить дублирующего оператора канала. Женя, конечно, тут же написал имя Шефера. Но самое ценное — это появление неподалеку от форта нефтеперерабатывающего заводика, точно такого же, как в замке Россия. Сейчас там ковырялись присланные Сотниковым специалисты и пара человек, отданных к ним в науку. Обещали через два-три дня выдать первую партию солярки.

Еще Жене не давала покоя ситуация с Троекуровым. Он внешне никак себя не проявлял, работал наравне с другими, хоть и без особого энтузиазма. Друзей не заводил, а женщины, кроме Снежаны, которая, хрен знает почему, втюрилась в него по уши, сами его избегали, несмотря на брутальную внешность. Он попытался подкатывать к некоторым, но был недвусмысленно послан. Особенно жестко послала его Даша Мокрецова. Что удивительно, его теперь избегала и правозащитница. Видимо, после той эфиопской оплеухи что-то в ее мозгах встало на место.