Торг продолжался долго. Женя вошел в раж, и до хрипоты бился за каждый патрон выкупа. Была бы на нем шапка — швырял бы оземь. Наконец, ударили по рукам. Сторговались на двадцать пять патронов и десять литров бензина за каждого переданного европейца.

— А теперь, когда мы обо всем договорились, дорогой Евгений, давайте осуществим первую сделку. Мы привезли с собой трех человек. Двоих мы отобрали у Оромо, а еще одного встретили по пути сюда. Распорядитесь, чтобы ваши люди передали нам соответствующее количество патронов и бензина.

— У меня есть для первой сделки иное предложение. Джамал, вы ведь можете засвидетельствовать, что я, мои люди, действительно победили племя Дасанеч. И вчера вы подтвердили, что все их имущество и женщины теперь принадлежат мне. Я готов отдать всех этих женщин, а их, по моим сведениям, девять человек, за троих привезенных вами пленных. Из всего имущества Дасанеч мне нужны только дом вождя и… там еще был неисправный квадроцикл, его я тоже заберу. Мои механики попробуют его починить.

На губах Джамала мелькнула едва заметная улыбка. На мясистом же лице Тэкле пронеслась целая буря чувств. Такого захода он явно не ждал. Женя был готов побиться об заклад, что толстяк уже успел наложить лапу на вещи Дасанеч.

— Приведите этих женщин, покажите, что они у вас есть, — выдал он после нескольких секунд замешательства.

— Давайте лучше прокатимся к поселку Дасанеч. Они все находятся там, не так ли?

Тэкле растерянно глянул на Джамала, но тот, словно бы не видя мучений компаньона, с видимым удовольствием смаковал чай.

— Я вижу, вы в замешательстве.

Женя старался говорить сдержанно, хотя внутри его все ликовало. Еще бы — этот жирный боров не может отказаться от предложения, не признавшись в краже, но и признаться тоже не может, поскольку это сорвет сделку, которая нужна Джамалу. То, что в этой парочке именно Джамал отдает приказы, было вполне очевидно.

— Но все-таки, вы принимаете мое предложение, или вы считаете, что трое привезенных вами людей, наверняка истощенных и больных, не стоят девяти здоровых женщин? Честное слово, не стоит так жадничать.

Жене доставляло огромное удовольствие наблюдать, как зеленый пупырявый зверь сдавливает монументальную шею эфиопа. В какой-то момент он даже испугался, что толстяка хватит удар, но все обошлось.

— Я бы хотел увидеть доказательства, — прохрипел, наконец, Тэкле.

Женя вынул из кармана предусмотрительно взятый с собой знак вождя Дасанеч и протянул его эфиопу. Тот взял, тщательно изучил его и вернул обратно.

— Так что, уважаемый Тэкле, вы поверите мне на слово, или стоит все-таки съездить и убедиться своими глазами?

— Тэкле поверит на слово, — вмешался в диалог Джамал. При этом физиономия толстяка отразила такое неподдельное страдание, что Женя его едва не пожалел.

— В таком случае, не сочтите за труд в следующий раз привезти с собой тот сломанный квадроцикл.

Эфиоп, пораженный убытками в самое сердце, рассеянно покивал.

Женя и Григорьев проводили гостей до их джипа. Из машины, с заднего сиденья, вылезла внушительных размеров тетка в строгом, но изрядно запыленном темно-синем платье, с остатками прически и макияжа. Кроме нее там были еще двое, мужчина и женщина, изрядно истощенные. Им помогли спуститься на землю, под руки отвели в столовую — мыть, кормить, лечить.

Женя дописал в свой блокнот:

25. Марта Шварцгольд, парикмахер, 28 лет,

26. Гюнтер Камелькранц, бармен, 31 год.

27. Хейфиц Гретта Алексеевна, правозащитница, 39 лет.

Джип с эфиопами выехал за ворота. Следом тронулись квадры с охраной. Едва закрылись створки ворот, Григорьев в порыве чувств так хлопнул Женю по плечу своей ручищей, что тот аж присел.