Изменить размер шрифта - +
 — Неужели и вправду нельзя найти двойников?

— Так называемые двойники, — пояснил врач, — это люди, внешне сильно похожие друг на друга, особенно чертами лица, но при тщательном анатомическом обследовании любой врач без особого труда найдёт у них существенные различия. Даже однояйцевые близнецы отличаются строением черепа, имеют разные отпечатки пальцев, разные размеры конечностей, особенности скелета и много других разных индивидуальных характеристик.

Адвокат снова взял лежащую перед ним фотографию.

— Вы знаете этого человека?

— Конечно.

— Чем объясняется такая уверенность?

— Мне уже на первом допросе милиция показала снимок и сообщила, где он был найден.

— Очень мило, — буркнул адвокат. — Сначала показывают фотографию, а затем организуют очную ставку.

— Прошу не искажать факты, — предупредил председатель судейской коллегии. — Свидетель только что, заявил, что у него не было очной ставки с обвиняемым.

— Взгляните, пожалуйста, на фотографию. Знаком ли вам этот кабинет?

— Впервые его. вижу. Мне не приходилось бывать в брадомском гестапо и, к счастью, ни в каком, другом отделении этой гитлеровской организации. Только поэтому я и нахожусь сегодня здесь.

— А может быть, это одна из комнат вашей виллы?

— Нет, за это я ручаюсь.

— А мебель?… Письменный стол и это кресло?

Свидетель взял фотографию в руки и долго её рассматривал.

— Нет, всё-таки это не наши вещи. Вообще говоря, в кабинете отца стоял прекрасный письменный стол, который, как я уже сказал, был реквизирован вскоре после первого посещения гитлеровцами нашего дома, но он, насколько я помню, совершенно не похож на этот стол. Что касается кресла, то мне трудно что-либо сказать, поскольку видна только его часть, но я склонен считать, что оно тоже не с нашей виллы.

— Может быть, вы вспомните хрустальную вазу с ландышами. Она имеет очень оригинальную форму.

— У нас не было такой вазы, — сказал Генрик Голдштайн.

— Кто ещё уцелел после той бойни в 1942 году?

— По моим сведениям, никому, кроме меня, фортуна не улыбнулась. Гестапо осуществило свой налёт так внезапно и так продуманно, что ни у кого, пожалуй, не оставалось ни времени, ни возможностей, чтобы скрыться. Я спасся только благодаря неведению гестапо относительно того, что в котельной, стоящей несколько особняком от остальных фабричных зданий, могут работать лица еврейской национальности. Немцы нагрянули в котельную лишь в самом конце операции, когда я уже сидел ни жив ни мёртв в топке недействующей печи. Человек, предоставивший мне это необычное убежище, рисковал собственной жизнью и жизнью своих близких. До сегодняшнего дня меня гнетёт мысль, что я так и не отблагодарил его за этот благородный поступок. Когда я приехал в Брадомск, чтобы разыскать своего спасителя, его уже не было в живых.

— Это тоже дело рук фашистов? — спросил председатель,

— Немцы здесь ни при чём. В 1953 году на него наехал пьяный водитель. он скончался на месте, не приходя в сознание.

— Пан прокурор, у вас есть вопросы к свидетелю?

— Благодарю, вопросов нет.

— А у защиты?

— Тоже нет.

— Обвиняемый, ещё раз напоминаю, что вы также имеете право задавать вопросы.

Станислав Врублевский поднялся с места.

— Высокий суд, слушая показания свидетеля Генрика Голдштайна, я испытывал те же чувства ужаса и одновременно глубокой скорби, какие, вероятно, охватили вас, уважаемые судьи, вас, пан прокурор, и всех присутствующих в этом зале.

Быстрый переход