|
-- Глупости ты говоришь, Фриц! А еще мужчина! И звание имеешь. Другим должен пример подавать. -- Ты, видно, не знаешь, что такое жажда, Геник... -- Я жажды не знаю? -- вскричал боцман, оскорбленный до глубины души.-- Я? Старый морской волк?! Да на всем флоте вряд ли сыщется матрос, столько раз умиравший от жажды! -- Я не про такую жажду говорю! Про болезненную, как при лихорадке. Ее невозможно терпеть, хочется прокусить кожу и пить собственную кровь... Или убить кого-нибудь, только бы глотнуть каплю... -- Возьми мою кровь, если хочешь... Мне не жалко... А еще лучше -- мою порцию водки, только не делай глупостей. -- Нет, на это я ни за что не соглашусь,-- возразил эльзасец, тронутый до глубины души. -- Пожалуйста, не отказывайся. Я на все готов для тебя... Опять ты за свое! -- вскричал боцман, увидев, что Фриц с жадностью проглотил одну за другой две полные горсти снега. -- До чего здорово! -- с восторгом заявил Фриц. -- Заболеешь! Это уж точно! -- Как может повредить снег! Такой вкусный! -- Делай как знаешь. Ты не ребенок. Отдашь концы -- будешь сам виноват. На полюсе жажда мучительнее, чем в Сахаре. Там совсем нет воды. А здесь везде снег! Как не поддаться искушению, не утолить жажду? Но за это приходится платить дорогой ценой. Во рту и горле появляется отек. Он нередко приводит к удушению. Дрожь бьет, как при лихорадке. Так случилось и с Фрицем. Он едва волочил непослушные ноги, лицо покраснело, глаза налились кровью, из запекшихся губ вырывались хрипы. Сделав над собой усилие, он прошел еще с сотню шагов и едва не упал. Тянувший бечеву рядом с ним Геник обернулся к Бершу: -- Прикажите остановиться! -- А что случилось, Геник? -- Мой друг едва стоит на ногах. -- Стой! -- скомандовал офицер. Как раз в этот момент Фриц что-то пробормотал и упал на руки подхватившего его боцмана. -- Беги к доктору, Курапье! Живо! Одна нога здесь, другая там... -- Есть! -- Скажи, что машинист заболел и нуждается в помощи! Матрос со всех ног помчался к лодке, которую тянул доктор, парижанин и Дюма, и сообщил о случившемся. -- Иду! -- сказал Желен, схватил ящичек с медикаментами и обратился к коку: -- Доложите капитану, что у нас появился первый больной. Всегда спокойный врач не мог унять дрожь, когда увидел Фрица. Губы у несчастного потрескались и почернели, на них запеклась кровь. Язык распух, как у тифозного, искаженное гримасой лицо приобрело землистый оттенок, глаза остекленели, по телу пробегали судороги, изо рта вырывались какие-то бессвязные звуки. Капитан оставил шлюпку и поспешил к Герману, к которому питал особую симпатию. Взглянув на него, де Амбрие побледнел и с тревогой посмотрел на доктора. |
