– Да я с радостью! – Полина снисходительно усмехнулась. – Вот ты злишься, а я люблю Кирилла. Очень люблю!

– Слышала. Ты очень громко его любишь.

– Ты про вчерашнее… – смутилась Тамара. Правда, придраться к Полине, мол, что за бестактность, она не могла: сестра Кирилла сделала ей замечание абсолютно бесстрастным тоном. – Ой, прости, я забыла, где нахожусь. С Кириллом я выключаюсь и улетаю.

– А ты постарайся хотя бы одной ногой задерживаться на земле: в этом доме, помимо тебя и Кирилла, есть еще трое детей, я и Марианна.

– Учту. Полина, я сделаю все, чтобы здесь стало лучше, чем было при Нонне, поверь мне.

Когда даются такие самонадеянные обещания, остается лишь развести руками, но Полина только покивала ей в ответ, что можно было интерпретировать как угодно: и «не верю», и «посмотрим», и «надеюсь, что будет так, как ты поешь, соловушка».

Глава 8

Первым в осадок выпал Шурик. Папы, к счастью, не оказалось дома, и сын быстренько слинял, чтобы не получить причитающихся ему нотаций и не давать клятв вести себя как школьник пятого класса. С маниакальным упорством он направился к соседям. Впрочем, маньяк в переводе с греческого – не кровавый убийца, как принято считать в современном мире, а человек, одержимый некой страстью, односторонним влечением – примерно так. Шурик просто не узнал Полину и Марианну! Он привык видеть их обеих такими простенькими, милыми, приятными, но чтобы они так кардинально изменились… просто волшебство какое-то!

Полина в бежевом платье, свободно струившемся по ее тонкому стану, с волосами, уложенными в прическу «стильный беспорядок», с неброской косметикой на лице. Она походила на аристократку начала двадцатого века, непременно музицирующую и обожающую слушать стихи с завываниями.

Марианна… Вовсе она не была палкой! У нее даже грудь оказалась нормальная, а не вертикальная плоскость. И что было совсем непривычно – Марианна надела платье(!) темно-бордового цвета на бретельках, обтягивающее… фигуру. Да, у нее нашлась и фигура, кстати, очень-очень ничего себе. Ко всему прочему Шурик впервые видел на ее губах помаду, на веках – тени и на ресницах – тушь, впервые волосы ее не были зализанными, словно она была лысой: они ниспадали по ее плечам до самых лопаток. Только вот блондинка она… Недаром инструкторы из местной автошколы прикололись, вывели на одной из машин крупными буквами надпись: «Обучаем вождению даже блондинок». Это – вывод, основанный на опыте. Неужели Марианна – исключение из общего правила?

И последний штрих – Тамара, сидевшая на диване в окружении детишек, как натуральная матрона, растерянно хлопала глазками. Пожалуй, если начать сравнивать всех троих, Тамарочке явно не хватало рыночного прилавка, фартука с нарукавниками и шматков сала с весами. Кажется, она чувствовала, что проигрывает рядом с Полиной и Марианной, во всяком случае, в ее глазах мелькала черная зависть. Хорошая одежда – не редкость, а вот выглядеть в этой одежде королевой – не каждой вумен дано!

– По какому случаю? – обалдело выговорил Шурик.

– Мы собрались на вечер… – начала было Полина, но осеклась и напряглась, настороженно глядя на вошедших Кирилла с Антоном.

Шурик догадался, что вызвало ее напряжение, вернее, кто – Антон, высоко поднявший брови в знак удивления, а возможно, и восхищения.

– Куда вы так вырядились? – осведомился Кирилл.