Поверхность земли ни одним изгибом не защищала нас, на два хилых автомобильных борта надежды большой тоже не было, и автору автоматной очереди оставалось только пристрелять к нам свое оружие.

Второй удар свинцовой плетью пришелся на «уазик». Внутри него остервенело зарикошетили, зазвенели кусочки смерти.

Я машинально вытянул «макарова» из кобуры — какая же жалкая пукалка против вражеского «калашникова». Имейся у меня приличное оружие, то и помереть было бы не страшно — когда всерьез дерешься, ничего кроме фронтового психоза не ощущаешь.

— Ну-ка, дай мне пистолет, — неожиданно предложила госпожа Леви-Чивитта. — Я тебя прикрою, пока ты автомат хватать будешь.

Имелась весомая вероятность, что она меня тут же шпокнет и отдастся джигиту, но я все-таки поверил. Пока Нина жвахала во вредного мужика из-за переднего бампера, я запрыгнул как дельфин в кабину, цапнул автомат и вывалился в противоположную дверцу (если бы пополз назад, результат получился бы стопроцентно летальным). Но, в итоге, я оказался совсем без прикрытия, что казалось не слишком полезным для здоровья.

Автоматная «стежка» протянулась в полуметре от моей башки. Следующей предстояло прошить меня. Тут я заметил в пяти метрах впереди и чуть левее достаточно глубокую рытвину. И пошел в атаку, вопя что-то грозное и строча от живота. Видимо, джигит не слишком ожидал такого прыг-скока. По-крайней мере, он меня не срезал, а только задел правую ногу. Когда я отчаянно прыгнул с толчковой левой и улегся в рытвинку, то выпал из его поля зрения. В результате он высунулся больше чем надо и начал вертеть головой, высматривая мишень.

Тут гавкнул пистолет, и все подозрительно стихло. Выманивает гад? Я растерялся, не зная как правильно поступить. Но неожиданно сверху пролился спокойный голос госпожи Леви-Чивитта.

— Alzate, signore Egor. Хватит загорать, Хвостов. Солнце давно уже спряталось. — Она сунула «ПМ» мне в руку со словами. — Метко стреляешь. Настоящий ворошиловский стрелок.

Я сел, в сапоге было тяжело, тепло и влажно. Посмотрел на кусты. Голова джигита незатейливо валялась на земле.

Мадам заметила пулевую дырку на моей обувке.

— Держи хвост пистолетом, Егор. Благодаря этому раньше дембель настанет, ты ведь не кадровый военный.

Послышался рев приближающегося мотора. Во всю прыть к нам несся БТР, набитый бойцами.

Нина приблизила ко мне свое южноевропейское лицо. На сей раз его линии не показались мне такими резкими, наоборот, даже мягкими и успокаивающими.

— Мне кажется, что мы с тобой еще увидимся, Хвостов.

Я почувствовал ее губы, которые, скользнув по моим, чмокнули меня в щеку. Было очень даже недурно. Я начал вспоминать это прикосновение, еще когда лежал на броне БТР, доставлявшего меня к лекарям, а Нина была совсем рядом. И на госпитальной койке, — где из подружек только подушка, — тоже не раз. Конечно же, это многомесячное безбабье заставило меня так зациклиться на контакте с госпожой Леви-Чивитта. Короче, запала она в мои нервные центры. Наверное, ей того и требовалось.

5

Госпожа Леви-Чивитта редко ошибалась. В этом я убедился спустя несколько месяцев, когда меня стали подсиживать и потихоньку выпроваживать из армии. Да-да, горячая точка немножко остыла, а «бабки» в ней отламывались прежние: немаленькие и верные.