– А сколько у нее дочерей? – спросила Нелл.

– Четыре.

– Меня удивляет, что к вам так запросто приходят и уходят посторонние люди. В гостинице вы вели себя куда осмотрительней.

– Они не приходят, они жили тут всегда и опасности не представляют. Семейство Этчбаррас пасет здесь овец уже лет сто. Они баски, приехали из Испании. Тут вообще много басков. У них своя община, своя жизнь. Я здесь чужак.

– Но вы хозяин.

– Хозяин? Я заплатил деньги за землю. Они же платят за право существовать здесь всей своей жизнью. – Танек стиснул зубы. – Но вы правы, это моя собственность, и я учусь ею управлять.

Решительность, с которой были произнесены эти слова, удивила Нелл. Оказывается, у Танека очень развито чувство собственности. И ранчо для него – не просто крепость, а нечто большее.

– У вашей экономки фантастическое лицо, – сказала Нелл рассеянно. – Вот с кого портреты писать.

Николас иронически приподнял бровь:

– Неужто в этой жестокой груди зародилось нежное чувство любви к искусству? Живопись – пустая трата времени.

Нелл и сама на себя поражалась. Впервые после Медаса она вспомнила о своем давнем увлечении.

– Просто так, к слову пришлось. Я же не говорила, что буду писать ее портрет. Вы правы, у меня нет времени на такую ерунду.

– Как знать. – Танек взглянул в сторону гop. – Время здесь движется совсем иначе.

В ату секунду дверь распахнулась, и прямо Танеку на грудь обрушилось серо коричневое мохнатое торнадо. Николас едва удержался на ногах под натиском овчарки устрашающего размера.

Пес захлебывался от восторга, пытаясь лизнуть Танека в лицо.

– Сэм, сесть!

Но овчарка не слушалась.

Тогда Танек обреченно вздохнул и присел на землю, чтобы овчарка могла облизать его как следует.

– Ладно, давай. Только быстро.

Нелл не верила своим глазам, видя такую покорность.

Танек скривился, пытаясь закрыть лицо, но у него не очень то получилось.

– Ну, что вы на меня уставились? – сварливо спросил он. – Я же не дрессировщик. Единственная команда, которую выполняет этот зверь: «Иди обедать!»

Властный, самоуверенный Танек не может справиться с собакой! Невероятно!

– Красивый пес, – сказала Нелл.

– Да, я его люблю. – Танек потрепал собаку за уши.

Никогда еще Нелл не видела его таким довольным и расслабленным.

– А можно мне его погладить? – спросил Питер.

– Не сейчас. Он не любит чужих людей.

Нелл отнеслась к атому высказыванию с недоверием: Сэм развалился на спине, раскинув лапы, и блаженно повизгивал – Танек послушно чесал ему грудь.

Но стоило Нелл приблизиться к овчарке на один единственный шаг, и она тут же вскочила на лапы, ощерив зубы.

Нелл испуганно замерла.

– Отставить! – тихо приказал Танек. – Все в порядке, дружище.

– Вы говорили, он не натренирован, – воскликнула Нелл.

– Жизнь научила, – объяснил Танек. – Сэм не доверяет людям. Когда мы познакомились, он был тощим, злым и умирающим от голода. – Танек с улыбкой взглянул на Питера. – Дай ему привыкнуть к тебе.

Питер кивнул, но вид у него был явно разочарованный.

– Я хочу, чтобы он меня полюбил.

– Полюбит. – Николас направился к двери. – Завтра утром Михаэла отвезет тебя на ранчо. Овчарки там гораздо дружелюбней, чем Сэм.

– И я могу там на какое то время остаться? – просиял Питер.

– Нет, – покачал головой Танек. – Через несколько дней пастухи начнут перегонять отары на зимовку в горы.

– Но ведь потом они вернутся?

– Все будет зависеть от того, понравишься ли ты Джину.