Один из них оказался старостой! Валона даже подпрыгнула и бросилась к нему:

– Староста! Староста!

Но его уже там почему-то не было. Староста поднялся с кресла и замахал на Валону руками:

– Стой, Валона! Стой спокойно!

Валона с разбегу проскочила прямо сквозь него. Она хотела взять старосту за рукав – и почему-то не смогла. Тогда она попыталась уцепиться за его плечо, споткнулась и вновь прошла насквозь. У нее захватило дух. Староста повернулся к ней, но Валона смотрела только на свои ноги. Они словно бы вырастали из массивного подлокотника кресла, в котором сидел староста. Валона видела кресло отчетливо, оно было ярким и совершенно настоящим. Ее ноги торчали прямо оттуда, хотя она ничего не чувствовала. Протянула трясущуюся ладонь, пальцы на дюйм погрузились в обивку, и… опять ничего. Только пальцы.

Валона взвизгнула и упала. Последним, что она увидела, были руки старосты: он машинально попытался ее поддержать, но она провалилась в кольцо его рук, как сквозь воздух телесного цвета.

Очнулась она в кресле, ее ладонь крепко сжимал Рик.

– Не пугайся, девочка, – сказал склонившийся над ней морщинистый старик. – Это просто картинка. Как фотография, понимаешь?

Валона осмотрелась. Староста продолжал сидеть, где сидел, даже не глядел на нее.

– А вон там разве не он? – Валона показала пальцем.

Неожиданно ответил ей Рик:

– Это трименсиональная персонификация, Лона. Староста находится в другом месте, но мы можем его видеть.

Валона замотала головой. Раз так говорит Рик, значит, это правда. Она потупилась. Не могла себя заставить смотреть на людей, которые одновременно тут и не тут.

– Вы знаете, что такое трименсиональная персонификация, молодой человек? – спросил Абель у Рика.

– Да, сэр.

Последние сутки потрясли и Рика. Но если Валона все сильнее впадала в ступор, то Рику с каждой минутой окружающее становилось все более знакомым и понятным.

– Где вы об этом узнали?

– Не помню. Я знал это до того… до того, как все забыл.

За время всей сцены Файф даже не пошевелился, лишь произнес:

– Извините, что побеспокоил собравшихся, приведя в кабинет туземку-истеричку, но так называемый пространственный аналитик требовал ее присутствия.

– Ничего страшного, – ответил Абель. – Однако выясняется, что ваш умственно неполноценный флоринианец знает, что такое трименсиональная персонификация.

– Полагаю, туземца хорошенько выдрессировали.

– Его допрашивали после прибытия на Сарк?

– Естественно.

– И каковы результаты?

– Ничего нового.

– Как ваше имя? – спросил Абель у Рика.

– Рик – это единственное имя, которое я помню, – спокойно ответил тот.

– Вы узнаете кого-нибудь из присутствующих в этой комнате?

Рик внимательно оглядел собравшихся.

– Только старосту. Ну, и Лону, конечно.

– Это, – Абель кивнул на Файфа, – самый великий нобиль из когда-либо живших. Он теперь владеет целой планетой. Что вы о нем думаете?

– Я – землянин, – смело ответил Рик, – и ему не подчиняюсь.

– Сомневаюсь, что кого-то из коренных флоринианцев можно научить такому неповиновению, – сказал Абель, обращаясь к Файфу.

– Даже с помощью психозонда? – презрительно скривился нобиль.

– А этого джентльмена вы узнаете? – вновь поинтересовался Абель у Рика.