Через несколько секунд в открытую дверь вошел Мак‑Кен. Он потоптался у порога и шагнул вперед, качая головой.

– Я все же беспокоился. Несмотря на ваше уверение, у меня было такое чувство, будто на меня направлены батареи орудий, – он впился в лицо Гросвенфа ищущим взглядом. – Вы просто запугиваете?

– Я и сам немного обеспокоен. Док, вы потрясли меня своей прямотой. Честно говоря, я не ожидал, что вы придете сюда с бомбой.

У Мак‑Кена был озадаченный вид.

– Но я не пришел ведь… Если ваши приборы показали что‑нибудь подобное… – он замолчал, снял пиджак и стал шарить по одежде. Его лицо побледнело, когда он вытащил тонкий серый предмет двухдюймовой длины. – Что это? – удивленно спросил он.

– Устойчивый сплав плутония.

– Радиоактивный?

– Нет, нет, вовсе не радиоактивный. Но он может быть превращен в радиоактивный газ лучом трансмиттера высокой частоты. От него у нас обоих были бы радиоактивные ожоги.

– Грос, я клянусь, что ничего об этом не знал!

– Вы говорили кому‑нибудь о том, что собираетесь ко мне?

– Естественно… Вся эта часть корабля блокирована.

– Иными словами, вам пришлось просить разрешение?

– Да, у Кента.

– Я хочу, чтобы вы как следует подумали о случившемся. Говорил ли вам Кент во время разговора, что у него в комнате слишком жарко?

– Э… э… да. Теперь я вспомнил. У меня было чувство, что я задохнусь.

– Сколько это длилось?

– Секунду или чуть больше.

– Это означает, что вы были без сознания десять минут. Выходит, эта сволочь воздействовала на вас наркотиком. Возможно, я смогу узнать, какую точно дозу вы получили. Нужен анализ крови.

– Я не возражаю, если вы его сделаете. Это докажет…

Гросвенф качнул головой.

– Это докажет только то, что вы подверглись такому воздействию, но не докажет того, что вы пошли на него непреднамеренно. Для меня гораздо более убедительным является факт, что ни один человек, если он не сумасшедший, не позволит, чтобы в его присутствии был испарен сплав Руа‑72. Согласно моему автоматическому аннулирователю, они уже целую минуту пытаются его разжижить.

Мак‑Кен мгновенно побелел.

– Грос, я завязал с этим хищником. Я допускаю, что был в состоянии конфликта и согласился доложить ему о результатах нашего разговора, но я намеревался предупредить вас, что сделаю подобное сообщение.

Гросвенф добродушно улыбнулся.

– Все в порядке, док. Я вам верю. Садитесь.

– А что с этим? – Мак‑Кен протянул ему «бомбу».

Гросвенф взял ее и понес к маленькому укрытию для радиоактивных материалов, имеющемуся в его отделе. Вернувшись, он сел и сказал:

– Думаю, что на нас будет совершено нападение. Это единственный для Кента путь известить остальных о том, что мы были спасены им вовремя для того, чтобы получить лечение от радиоактивных ожогов. Мы можем вести наблюдение с помощью этого экрана.

Первые сигналы о нападении были получены с электронных детекторов. На приборном щитке появились слабые световые пятна, зазвенел звонок. Потом на большом экране над аппаратурой они увидели изображения нападающих. Около дюжины мужчин в скафандрах появились из‑за угла и двинулись вдоль коридора. Гросвенф узнал Ван Гроссена и двух его помощников из физического отдела, четырех химиков, двое из которых были из биохимического сектора, троих специалистов по коммуникации из отдела Гурлея и двух офицеров. Позади всех трое солдат тащили передвижной вибратор и тепловую пушку с диспенсер‑бомбой.

– Здесь есть другой выход? – с тревогой осведомился Мак‑Кен.