|
Теперь она была где-то в спине. Больно до жути, но не смертельно… Сдернул с пояса аптечку, вколол себе обезболивающее. Это давно был уже не чистый быстродействующий наркотик, а самопальная мура, которую варили в госпитале и заливали в сотни раз использованные шприцы. Легче-то от нее стало, но перед глазами все поплыло, как будто краски с картинки смазали грязным пальцем…
Медленно, словно во сне, Пит стащил с себя куртку, расстелил на земле, стал набивать снегом. Рукава, капюшон… снег вокруг кончился… ладно, напихаем тряпье из рюкзака… получилось чучело. Сойдет за человека… Старый прием «обдури снайпера»… тяжелое чучело… Пит с трудом его поднял. Ослаб совсем… от раны… от наркоты… от жары. Да, почему так жарко? Но он его поднял, высоко над головой, и через секунду не удержался, упал вместе с чучелом, когда сразу два выстрела пробили фальшивую мишень. Все. Теперь отсидеть здесь полчаса, пока они перестанут следить… и уйти отсюдова подальше… …думаете, я сдох, придурки… я еще вас достану! Пит смеялся, потому что победил. Еще будет хвастаться, как обвел двух снайперов вокруг пальца! Да, хвастаться, потрясая связкой сушеных ушей… Не было больно, не было страшно, было жарко и смешно, так что не хватало воздуха, и перед глазами плясали радужные пятна. Смех душил, медленно, но верно. А от снега становилось только жарче… он мгновенно таял в руках, стекая с ладоней серой водой… Как бы то ни было, он умирал. Так не должно быть после обычной дозы обезболивающей дури. Но так было. И ничего уже не поделаешь… и некого винить…
22
— Айна… привет. Читал вот твое «письмо». — И что? — Ну что я могу сказать… прости… я хотел тебя полюбить… Просто мы с тобой слишком, слишком разные… «Ты счастье, молодость, любовь. Я горе, старость и мученье…» — Не надо… — «И я война, и я же кровь…» — Хватит! Хватит!! Хватит!!! Я не хочу этого слушать! Ты не такой… — Ты добрая душа, Айна. А ко мне так слишком добрая… спасибо, конечно, но мне уже пора. — Останься… пожалуйста. Я помогу тебе. Тебе должен кто-то помочь… — Нет. Ты мне тут не поможешь. Я должен сейчас решить одну важную вещь. Сам. — Что решить? — Ничего, малыш. Прости меня ради Бога. Счастья тебе…
23
— …а ты неплохой снайпер, — говорил Ив, — можешь оставить себе пушку… эй? «Чайка», мы здесь! — Ив присвистнул и помахал рукой перед лицом Дениса. — Ты с нами? — Да… задумался просто, — равнодушно ответил он и встал с пола, с наслаждением разгибая затекшие ноги. — А где Рон? — Внизу. Греется… уже полчаса. Я щас тоже погреюсь и махну за трофеями… Пошли, снайпер, нечего мерзнуть тут, — Ив дружески хлопнул Дениса по плечу. Ладно хоть по здоровому.
Денис еще раз посмотрел на свою теперь снайперку и начал спускаться по лестнице. По дороге умудрился споткнуться и схватиться больной рукой за перила. Упасть не упал, а вот рана…
— Пятая ступенька сверху, — спокойно сообщил Денис, хотя тут впору было заорать. Ну, он для этого слишком устал и замерз… — А, эта, опять, — лениво обернулся Ив, — знаю… как-нибудь починю.
Денис пожал плечами(ой, зря!) и благополучно преодолел последние ступеньки. |
