|
Теперь это получается. Память — второй план, а жизнь — первый. Так лучше. Только плохо. В душе все переворачивается, как будто тянут жилы. Эмоция, состояние, которые не опознать, не классифицировать. Но если душа болит, значит она есть. Радоваться надо.»
…шаг «Одиноко. Только закроешь глаза, как видишь вокруг пустыню, серую, мертвую, безграничную. Она такая безжизненная и равнодушная, что не может даже заморозить или обжечь, даже убить, даже причинить боль. В ней не увидишь снов и в ней совсем никто не живет…»
…шаг «Говорят, в Вечности и Вселенной всегда есть только двое, предназначенные друг для друга. Две души, которые могут встретиться или не встретиться в этой жизни. Всегда двое. Люди, подходящие друг другу, как два соседних кусочка паззла, как Ян и Инь… И вечное проклятье, когда одна душа „старше“ другой. Когда они живут в разных мирах. Только редкие встречи, как вылазки по ночам. И каждый раз меня не узнать. Я помню, и мне мучиться, не умея плакать. И бессмысленно обращаться к Богу…» …потерялось… ну вот… Назад!.. Сейчас вся душа Рон превратилась в поиск. Понимать будет после. На трезвую голову. А сейчас некогда. …назад… назад… «…А чужой мир? Что страшнее? Ничего. Пустота. Одиночество. Дар-проклятье, когда знаешь все наперед… читаешь жизнь, как книгу — можешь читать по порядку, можешь — через страницу, а можешь заглядывать в конец и возвращаться или читать заново… вот что страшнее всего.» …это слишком назад… «…стоит ли рушить то, чего просто не понимаешь? Реши за меня. Обними меня, дай уснуть на твоих руках. Забыться на один короткий сон, день или ночь… Ты не узнаешь меня снова, а я тебя разгадал…» …не то… не то… Рон неожиданно и больно ударилась обо что-то твердое и холодное. Стена. Совершенно прозрачная. Гладкая. Уходит влево и вправо, насколько хватает глаз. И… за ней нет тумана… абсолютно чистый вид до самого горизонта. Все тот же снег, а на нем — куча нагроможденных в беспорядке зданий самых непонятных пропорций. Нигде нет симметрии. Все это напоминает руины сотен городов, обильно политые яркими красками или… радиоактивную свалку… «В тех шрамах сердца, где гниет И распадается отрава…» …и еще одно, как по маслу… «Я человек, как и все, но между мной и другими людьми поставили стену. Прозрачную. Я могу видеть, слышать, наблюдать, но мне не слиться с толпой. Мне не обнять любимого человека. Сколько бы я дал, чтобы перетянуть кого-нибудь на свою сторону! За стену. Но это жестоко. И я не буду этого делать.» Все. Это конечная точка. Дальше барьер. Граница между сокровенным и самым сокровенным. По теории, это и должно быть что-то, похожее на стену. Но барьер всегда преодолим. И совсем не напоминает стекло или металл, скорее кисель, правда, замешанный на крутой кислоте. Значит, вот это — другой вид барьера. А раз он преодолим, уж поверим теории, значит должны быть трещины. Рон пошла вдоль стены, ведя по ней рукой. Стекло обжигало пальцы. Холодом. Не стоило даже думать его разбить. Это не простецкий реальный мир, где все поддается разрушению грубой физической силой. Здесь бы понадобился мощный духовный молот и сила воли, пожалуй, сотни крутых шаманов… Чтобы иметь представление о расстоянии, Рон стала считать шаги. Здесь такой метод вроде должен подействовать, ведь шаги в видениях — это порции твоей внутренней энергии, которые тратишь… 100 шагов, трещин нет… 500, трещин нет… 2500, идеально ровная стена… 3000, да хватит уже! Рон отняла от стены онемевшую руку и отправилась назад. |
