– Доктор Мандухалес говорит, если не уйдем, кровь польется.

– Его кровь или наша? – крикнул Мелесьо Куэльяр. – Когда это адвокаты проливали кровь?

– Предатель ты!.. – И Гарабомбо плюнул.

Корасма быстро повернулся, глаза его сверкнули, он схватил хлыст, но подумал и гордо сказал:

– Я трое суток не сплю! Если община думает, я ее предал, что мне тут быть? Не согласны, так я ухожу. Выбирайте другого!

Никто не ответил. Он растерялся.

– Я вас не обманывал, на место это не лез. Вы меня выбрали по доброй воле. Я вам служил. Состарился от хлопот. День и ночь ездил по пампе, уговаривал. А к чему? Чтобы меня оскорблял вор?

Он кинулся на Гарабомбо, ударил его по лицу, и они, сцепившись, упали на землю. Тут их огрел хлыстом Амадор Кайетано.

– Стойте! На нас полиция смотрит, сукины вы дети! Каждую минуту могут напасть.

Старуха Сульписия подняла камень, и другие женщины подходили к Корасме с камнем в руке. Гарабомбо увидел страх на ненавистном лице, обрадовался было, что враг умрет, но крикнул:

– Нет! Не сметь!

Венец ненависти остановился над головой Корасмы.

– Нет, Сульписия! – повторил Гарабомбо и выплюнул зуб. Хуже будет. Давайте пошлем еще кого-нибудь.

– Другого выборного! – крикнул общинник из Чулана.

Корасма опустил голову.

– Выберем, выберем!

Кайетано тут же сказал:

– Предлагайте имена!

– Травесаньо! Эксальтасьон Травесаньо! – закричали все.

Травесаньо не двигался, пока шла свара, но сейчас принялся поправлять шляпу. Спускались сумерки.

– Травесаньо, Травесаньо!

Кайетано сказал:

– Эксальтасьон Травесаньо, выбрали тебя!

Сумерки огласились криком. Травесаньо снял шляпу.

– Хорошо, только у меня условие.

– Какое?

– Возьмем другого адвоката! Я Корасму знаю. Он не предатель. Он верно служил нам. Мандухалес его обманул.

Корасма поднял глаза, полные слез.

– Не надо было такого брать. Он обманул Корасму. Он его провел. Это не первый раз. На него нельзя положиться. Одной общине он выиграл тяжбу, а что было? Запросил больше денег, чем и земля-то стоила! Они не могли заплатить, а он наложил арест на ихние вещи. Вышло хуже, чем раньше!

– Другого! Другого адвоката!

– А кого? Нас никто защищать не захочет, – задумался Корасма.

– Хенаро Ледесму, – предложил Кинтана.

– У него звания нет!

– Есть, – сообщил Анчи Роке. – Община Янаканчи платила за его учение.

Так оно и было. Через несколько дней после того, как Хенаро Ледесма, бывший тогда алькальдом в Серро-де-Паско, произнес пылкую речь на похоронах убитых общинников селенья Ранкас, он увидел, что в муниципалитете переменили замки. В тот же день его взяли и отвезли в Уануко, в тюрьму. Когда он вышел, в жалкой комнатушке гостиницы «Франция» его ждало сообщение от инспектора Искьердо о том, что ему запрещается преподавать историю в местных школах. Общины как раз начинали готовить свои требования, им не хватало адвокатов. Ни один настоящий адвокат не взялся бы защищать людей, из-за которых ты неизбежно становился врагом крупных помещиков. Тогда Фортунато Эррера из Янакочи сказал, что Ледесма – почти адвокат.

– Ему осталось работу защитить.

– Ноль равен нулю…

– Община могла бы платить за его ученье. Как вы?

В тот же день они пришли к Ледесме и спросили, согласен ли он.

– Да мне еще год нужен.