Другими словами, река не была замерзшей, Гудини обвязался веревкой, и его подобрала лодка. Что касается спасения из-подо льда, то, как сказал бы Том Сойер, «он просто не стал говорить, что не делал этого».

Вызов профессионала

Когда Гудини перешел от трюков с упаковочными коробками и металлическими сейфами к освобождениям от приспособлений, выпускаемых для психоневрологических клиник, он время от времени стал получать приглашения от работников этих учреждений, такие, как, например, вот это: «Оксфорд, Управляющему (театра. — Ред.) мистеру Блит-Платту, мистеру Гудини. Дорогой сэр, узнав, что Стюарт Мартин из лондонского приюта Бедлам не может снабдить Вас никакими смирительными приспособлениями, хотели бы сообщить Вам, что мы, нижеподписавшиеся, опытные работники клиник для душевнобольных, можем участвовать в номере, привязав Вас к койке сумасшедшего. Это обычный метод усмирения больных, склонных к буйству или самоубийству. Если Вы попытаетесь освободиться на глазах у зрителей, мы приедем в Оксфорд в среду вечером и подвергнем Вас испытанию. Уильям Маршал (брат милосердия с десятилетним стажем, Джон Дю Кия (брат милосердия, 4 года стажа в Лондоне и 9 лет в Северной Дакоте), Альберт Дайэдемс, Европейский госпиталь (3 года стажа в Кейн-Хилл)».

Гудини принял вышеуказанный вызов и осуществил попытку освободиться на глазах у зрителей от смирительных пут вечером в среду 11 ноября 1908 года. Речь, понятно, шла всего лишь о койке для душевнобольных, номере, который Гарри уже питался поставить одиннадцать лет назад в Нью-Йорке. Но теперь вызов бросили профессионалы, и это меняло дело.

Чтобы освободиться из койки, надо было поизвиваться, но зато публика принимала трюк на ура. До конца сезона братья милосердия работали с Гудини как члены его группы. В их обязанности входило профессиональное надевание на Гарри смирительной рубашки, завязывание ремней койки и конечно же пеленание его в мокрые простыни.

В конце января 1909 года Гарри получил длинное и интересное письмо от Айры Эрастоса Давенпорта. Старый артист предлагал Гудини вместе совершить кругосветное турне, во время которого он, Давенпорт, будет выступать с лекциями по спиритизму, а Гудини — выступать со своими номерами, используя специальную кабину и занавес, чтобы публика не могла узнать, как проделываются трюки. Однако осуществлению этого замысла помешала кончина Давенпорта в 1911 году. Еще раньше, в апреле 1909 года, погиб один человек, смерть которого пробудила в душе Гарри смешанные чувства. Он вырезал заметку об этом событии из лондонской «Дейли мейл»: «Ландшут, Бавария. Так называемый Король наручников, назвавшийся Рикардо, который появился здесь в мюзик-холле сегодня утром, спрыгнул в наручниках с моста Люитпольд, чтобы снять наручники под водой. Попытка не удалась, и он утонул».

Летом Гудини снова затосковал по своей матери. Он пригласил ее приехать к нему вместе с матерью Бесс. Миссис Вайс и миссис Ранер прекрасно провели время. Гарри и Бесс то и дело

Встраивали в их честь банкеты. Каждый день Гарри выдавал им по фунту стерлингов на расходы и, разумеется, оплатил им обратный проезд.

Под конец их пребывания в Англии Гарри дал специальное представление в Плимуте, и оно было вполне в его духе. Через Коллинза он устроил вызов работников государственных доков, которые сделали посылочный ящик с гвоздями в два с половиной дюйма длиной. Освободился Гарри за рекордное время.

Возможно, что истерия толпы, дожидавшейся Гудини у выхода из театра, не была уж совсем спонтанной, но, во всяком случае, в гостиницу его несли на руках.