Подъехал Кори верхом на Пифии.

— Так я звякну вам сегодня вечером, — говорил повеселевший Билли. — Привет, Кори. Что, новое приобретение? О-о, какая красавица!

Пифия беспокойно скашивала черные навыкате глаза и вздрагивала всем телом от непривычного шума и суеты, ее холеное вороное тело лоснилось на солнце.

— Кит раскопал ее в Ирландии, в Килдэре. Говорит, покатался на ней пару дней и понял, что эта красавица для меня.

— Так она и его вес выдерживает? — удивился Билли. — Вот это я понимаю! Будешь пробовать ее на скачках?

— Да вот думаю пока.

— Кори, дорогой, — послышался голос Элизабет Пембертон. На ней было многовато грима, но все равно в жокейской черной куртке и белоснежных бриджах она выглядела очень эффектно. Заметив Гэрриет, она кивнула, как бы давая ей понять, что она может быть свободна, и отвернулась к Кори.

— Надеюсь, ты будешь у нас в пятницу?

Прежде чем ответить, Кори быстро взглянул на Гэрриет, но тут же отвел глаза.

— Да, конечно, — сказал он.

— Думаю, за столом у нас будет где-то человека двадцать четыре.

Ничего себе столик, подумала Гэрриет.

Впереди на дороге послышались звуки охотничьего рожка — и тут же мимо промчалась Арабелла на разгоряченной лошади, чуть не затоптав по пути Гэрриет с детьми.

По мере того, как кавалькада углублялась в долину, над черными полями стая за стаей взлетали потревоженные голуби.

— Поехали за ними, — предложила Гэрриет детям.

Однако, вернувшись к машине, они обнаружили, что исчез Севенокс. Гэрриет так и ахнула. Вероятно, он каким-то образом просочился через неплотно закрытое окно. Ей тут же представилось самое страшное: Севенокс гонится за овцами, выскакивает на дорогу и попадает под машину или под конские копыта.

— Надо скорее его разыскать! — Она затолкала детей в машину, нажала на газ — и они помчались догонять охотников, которые уже успели скрыться за деревьями.

Следующие полчаса они бестолково колесили по узким проселочным дорогам, с трудом разъезжаясь со встречными автомобилями. Несколько раз они чуть не попали в аварию, потому что Гэрриет приходилось все время отвлекаться от дороги и высматривать Севенокса.

Между тем охотники так же бестолково околачивались на обочине: гончие никак не могли взять след. Потом первая сука подала голос, и тут же залаяла вся свора, будя эхо на окрестных холмах. «Та-та-та-та!» — печально, словно жалуясь, запел рожок, и все охотники на лошадях разом метнулись на другую сторону дороги. Стремена чиркали друг о друга, лошади с фырканьем перепрыгивали через придорожную ограду. С вершины холма Гэрриет было хорошо видно, как они мчатся через распаханное поле. Кори, в своей красной куртке, несся вперед, как буковый листок на ветру. Вот он привстал на стременах, стараясь заглянуть за следующий забор; миг — и Пифия легко перемахнула преграду. Собаки сначала рассеялись по лесочку, потом вдруг — все разом — свернули и помчались в сторону их холма.

— Лиса! Ай-ай-ай! Лиса!.. — завизжала Шатти, так что у Гэрриет чуть не лопнули барабанные перепонки.

Когда несколько секунд спустя вся свора мчалась мимо них, Гэрриет вдруг узнала в самой ее середине радостно скачущий грязно-серый силуэт с болтающимся языком.

— Севенокс! Там Севенокс! — запрыгали дети.

— Ко мне! — что было мочи завопила Гэрриет.

Севенокс повернул голову и скользнул по Гэрриет равнодушным взглядом, и скоро черно-бело-каштановая волна с одним серым пятном посередине перетекла на противоположный склон холма.

Все напряжение, с таким трудом сдерживаемое целые сутки, вдруг прорвалось наружу.