«Ура! Уже передаю Фирсову» — бодро отвечает жена.

Отличный способ связи — наши обручальные колечки. Жалко только, что Гумалин не может повторить эти артефакты. А с другой стороны, если каждый рунописец мог такое провернуть, была бы неизбежна куча проблем.

Я спешу по коридору к следующей цели. Командирский бункер вплотную примыкает к административному зданию. Вот по нему сейчас и иду.

Снаружи раздается грохот выстрелов, завывают сирены. Группа «Тибет» приступила к штурму. Отлично-отлично. Только вот соратникам без меня не справиться. Потому Фирсов поначалу и был против захвата базы. Слишком уж хорошо укрепились ханьцы: передовая линия усилена бетонными дотами, вкопанными позициями для бронемашин, прочими сборными преградами. Даже странно видеть в середине Империи такой мощный форт. Фронтир-то далеко. От своих что ли защищаются?

Короче, Фирсов уперся. Вот и пришлось мне настоять и пообещать старику, что я сам устраню командный пункт, а также главные огневые точки. Уж слишком ценный куш здесь ждал: ЗРК, минометы, склад снарядов. Причем всё это сейчас в режиме транспортировки. База представляла из себя промежуточный «сортировочный центр», откуда люди Жопинь получали вооружение. В итоге вместо них всё это получу я сам.

— Брю Пинь⁈ — мне навстречу попадается суетящийся офицер. — Вы из командного пункта⁈ Почему без конвоя?

— Меня восстановили в должности, — медленно подступаю к офицеру. — Теперь возьму полк и пойду брать у русских реванш.

— Какой «пойду»! Русские сами уже пришли! — нервничает бедняга. — Почему командование не отвечает по связи⁈

— Дайте подумать, — я оказываюсь еще ближе к нему. — Может, потому что оно мертво?

— Что…?

Резкий взмах руки — и отсеченная голова отлает к стене. Я отпускаю кровавый клинок. Лезвие, целиком состоящее из крови, разделяется на тонкие струи и всасывается обратно в поры кожи.

Не стал рисковать с пси-ножами. Щиты у офицера хорошие, а потому просто снес ему защиту вместе с головой.

«Слушай, — ворчит уже в моей голове карликовый Брю Пинь. — Обязательно использовать мою личину? Они же, правда, подумают, что я предатель».

«А ты и есть предатель, — пожимаю плечами. — Ты согласился быть моим легионером. Так что чья бы корова мычала».

Карликовый ханец затыкается. Крыть ему нечем.

Маскировка под Брю Пинь отлично пригодилась. Пришлось повозиться, прежде чем Хома смог поглотить матрицу ханьского командира, не прибив последнего. Но огневику все равно больше не нужен старый облик. Карликом он мне даже больше нравится. Просто комариный писк легче переносить, чем бешеный ор.

Наконец я выбегаю на улицу. Повсюду свистят пули и громыхают магические техники. Вон Шаровой украсил зарницами полнеба. А вон там поблескивают белым ледяные скульптуры Мерзляка. Всё это хорошо, но мне надо брать управление гвардейцами в свои руки. Благодаря памяти конвоиров я знаю расположение всех огневых точек.

«Змейка, ныряй в дот с пулеметом!» — пара секунд уходит на поиск хищницы и передачу местоположения важной точки.

'Я — Мать вы-ыводка, фака! — по привычке она спорит, но делает.

Для Горгоны не составляет труда проникнуть сквозь толстые стены из армированного бетона. В мгновение ока огневая точка превращается в склеп. А всё потому что внутри не было ни одного одаренного, и это логично. Какой смысл ставить мага в защищенный дот за станок пулемета, когда с этим лучше справится простой солдат? Оказалось, смысл есть, но ханьцы не могли предвидеть Змейку.

Я направляю Горгону в следующий дот, а затем в еще один и так по цепочке. Хищница проносится медным вихрем по железобетонным коробкам, покоряя самые крепкие орешки в линии обороны.