— И вообще разве не ты в прошлом году звал к себе в гости вождя урсаров? — с усмешкой спрашивает Ратвер. — А ведь вы с «медведями» тоже враждовали.

— Я приглашал вождя Губача только за тем, чтобы напоить и срубить его медвежью голову, — замечает Кенрис. — Так я хитростью захватил Бурое племя. А в этот раз, как ты говоришь, мы не будем ни убивать Менталиста, ни пытать его. Нахрен тогда он нужен на дне рождении моей дочери?

— Эх, Кенрис-Кенрис, — качает головой Ратвер, отложив в сторону обглоданные куриные кости. — Никто больше меня не желает смерти этого выскочки Филинова. Но проблема в том, что я не могу его прикончить.

— Ты не можешь убить этого щенка⁈ — опешил король Ликании. Мир в его глазах пошатнулся. До сих пор ликан представлял Боевой материк как шахматную доску всемогущих Организаторов, которые подобны богам, а тут на тебе! Такое откровение!

— Филинов облюбован моей Истинной парой, — со вздохом признается Ратвер, вытирая жирные пальцы салфеткой. — Он пахнет ею. Если я убью Филинова, Истинная может возненавидеть меня.

— Ну так это… не убивай сам, — предлагает Кенрис, который решительно не видит проблемы. — Тайком пошли кого-нибудь, а концы потом в воду, да и всё.

— А вдруг потом это вскроется? — фыркает Организатор. — Я живу сотни лет и скажу тебе — всё тайное рано или поздно становится явным. Я не могу рисковать Истинной. Она увеличит мои силы в десятки раз только в том случае, если пожелает быть со мной по собственной воле. Так предсказано Оракулом.

— Мм, так я не понял, — король Ликании чешет вихор на виске. — А нахрена щенок нужен на моем празднике, раз ты все равно не можешь убить его?

— Да потому что Истинную нельзя отобрать, но можно увести, — предвкушающе оскаливается Ратвер. — Мы воспользуемся твоим балом, чтобы на ее глазах унизить Филинова и показать жалкость этого щенка. Устроим показательную дуэль и растопчем его гордость. Также я сам познакомлюсь с Истинной, и на моем фоне щенок будет выглядеть еще никчемнее. Истинная влюбится в меня и уйдет со мной, а потом ты уже избавишься от Филинова.

— Звучит слишком хитросложно, — морщится Кенрис, но тут же ощеривает клыки. — Но если я все же прикончу это ничтожество, посягнувшее на моих рабов и мою дань, то пускай так.

Ратвер и сам не в восторге от таких схем. Много веков прошло с тех пор, как он в последний раз был вынужден хитрить со своими врагами. Оборотень давно обрел огромную силу, а иначе его бы не взяли в Организацию. Ратверу намного проще сметать противника грубым напором. На худой конец можно притвориться другом и напоить ядом, а затем ударить кинжалом в затылок для пущей уверенности. Но вот играть в сложные дворцовые игры Ратверу давно не приходилось.

Он вздыхает, вспоминая молодость, когда хитрость и коварство были его основными инструментами. Тогда он не брезговал никакими методами, чтобы добиться своего. Теперь же, с его силой и статусом, такие изощренные игры казались ненужными и утомительными. Но что ж, придется вспомнить старые времена. На его фоне желторотый Филинов будет выглядеть неопытным и слабым сопляком. Ратвер был уверен, что Истинная сразу же побежит к нему, стоит только поманить пальцем. В этом оборотень даже не сомневается. Самки всегда предпочитают альф.

— Сначала я заберу Истинную, а потом Филинов испытает долгую и мучительную смерть, — подтверждает Ратвер. — За всю эту мышиную возню, в которой я вынужден участвовать, щенок жестоко поплатится.

* * *

Бал балом, но состоится он только через месяц.