— Даня, ты прямо благотворитель, — фыркает бывшая Соколова, глядя на улучшения облика завсегдатаев кабаков и прожигателей жизни.

— Да нет, Светка, — усмехаюсь. — Всё это на пользу дела.

— Ты их еще и вооружил, — негодует блондинка.

Это да. Ради боевого усиления отряда я велел выдать всем «Кракенам» защитные зеркала. Матросы порадовались, а Тюлень с двусмысленной усмешкой пообещал, что моя щедрость воздастся мне сторицей. Я тоже благодушно улыбнулся и ответил, что не сомневаюсь.

— Всё во благо рода, Светлана Дмитриевна, — отвечаю волнующейся жене. — Разве когда-то я делал иначе?

— Да нет…

— Ну так, выше нос, графиня. Возьми нештатную мандаринку из запаса, тебе можно, и порадуйся летнему солнечному деньку.

Светка прищуривается, подозрительно взглянув на меня, но мандаринку всё же берет.

Однако ближе к полудню третьего дня наш «турпоход» начал приближаться к развязке. Мы шли по вытоптанной дороге, солнце ярко светило, и ничто не предвещало беды. Но внезапно, за границами леса, вокруг отряда начало формироваться кольцо врагов, которое медленно, но неумолимо стало сжиматься. Бесчлин даже не стал прибегать к внезапной атаке — настолько лорд-дроу был уверен в своей победе.

Я немедленно объявил боевую готовность. Все тут же всполошились, наемники схватились за оружие, устремляя тревожные взгляды в сторону леса. Даже «Кракены» изобразили готовность сражаться на моей стороне. Но я намеренно отвел их позиции в авангард, подальше от основного отряда, чтобы избежать возможных неожиданностей.

Заросли медленно расступаются, и из тени выходят бойцы в тяжелых латах и маги-дроу в магических доспехах. Часть налетчиков сразу перекрывает дорогу. Одаренных среди них немного: около десятка Мастеров, в основном огневиков, и двадцать Воинов. Вся остальная шушера — это примерно сотня физиков, преимущественно ракхасы, и все они увешаны защитными амулетами.

Настя, принявшая облик волчицы, утробно зарычала при виде врагов. Света и Паленый в доспехах встают по обе стороны от меня, пылая, как два огненных столба. Однако гости не спешат нападать. Налетчики словно намеренно тянут время, оттягивая момент столкновения, как будто проверяют нашу выдержку. А я уже понимаю, к чему всё идет. Бесчлин решил поболтать.

— Филин! Вот мы снова увиделись, ссаный ты мальчишка! — из зарослей выходит сам лорд-дроу в алом магическом доспехе. Яркий, кроваво-красный цвет выделяет его на фоне зелени, превращая кровника в идеальную мишень. Но это его нисколько не беспокоит — наоборот, он выпрямляется и гордо упирает руки в бока.

— Надо же, какие любезности с утра пораньше! — усмехаюсь я. — И всё же этот «ссаный мальчишка» убил твою элиту Ночников и ограбил тебя аж два раза.

— Недолго тебе хвастаться, щенок! — Бесчлин заметно раздражается. Он оборачивается к «Кракенам»: — Тюлень! Скажи, кто твой настоящий хозяин!

— Вы, лорд! — отзывается лысый боцман. В тот же миг все «Кракены» синхронно поворачиваются спиной к войску дроу, наставляя свои палаши и кортики на наш отряд.

Гереса бледнеет. Паленый, не сдержавшись, выдает сочный поток брани в адрес матросов, а Блумб, не скрывая досады, бросает: «Я же говорил».

— И как это понимать, Тюлень? — спрашиваю я скучающе, единственный нисколько не удивившийся выходке матросов.

— Филин, как я уже говорил, твои пайки — просто объедение. Да и защитные амулеты, что ты раздаешь, — выше всяких похвал.