Я кладу ладонь ей на лоб и начинаю осторожно вытягивать чужие сгустки, переплетения эмоций и мысли, которые паразитируют в её ментальном поле. Моя магия проникает глубже, и Гепера тихо мурлычет, закрыв глаза. Её тело расслабляется, длинные ноги подрагивают, хвост слегка изгибается в такт движению моей энергии.

— О, господин… — шепчет она, её голос становится глубже, более томным. — Спасибо…

— Ещё немного, — бормочу, продолжая «чистку». Постепенно её ментальный фон проясняется, обретает гармонию. Лишние сгустки исчезают, словно испаряются в воздухе.

Через несколько минут всё заканчивается. Гепера открывает глаза, смотрит на меня с благодарностью и, тихо потягиваясь, говорит:

— О, шеф… Это было чудесно.

Я с ухмылкой провожу рукой по её ушкам, поглаживая мягкий мех. Она довольно мурлычет, а хвост обвивается вокруг моей руки.

— Ты теперь в порядке. Если вдруг почувствуешь себя хуже, сразу говори мне, поняла? Не терпи.

— Да, господин, — её голос звучит мечтательно. — Спасибо вам…

Встаю и направляюсь к двери.

— Не перегружай себя, — бросаю через плечо. — Тебе осталось тут три дня находиться, а потом снова вернешься в нашу усадьбу.

Она кивнула, продолжая лежать на койке, и счастливо потянулась, будто настоящая большая кошка. Закрыв за собой дверь, я выдыхаю. Мутантка будет в порядке… если, конечно, эти умники снова не вздумают на ней эксперименты ставить. Но тут уж я разберусь.

Дальше направляюсь к своим наёмным телепатам — роду Смородиных. С ними тоже нужно поговорить. А Фирсов сегодня откладывается: на белоглазого ликвидатора надо много сил, тем более с ним и разговор серьезный. Наверно, после бала уже поболтаем с бывшим наставником.

У Смородиных на пороге гостиной меня встречает Серафим Григорьевич, глава рода. Сегодня старик необычайно приветлив, что подозрительно. Еще с прошлой нашей встречи помню, какой это упрямый и угрюмый дед.

— Данила Степанович, дорогой наш патрон, — встречает он меня, разводя руками. — Примите наше смиренное почтение. Прошу, располагайтесь.

— Благодарю, Серафим Григорьевич, — киваю я, оглядываясь.

В комнате тихо. На столе аккуратно расставлены фарфоровые чашки, блестят серебряные подносы с пирожными и сладостями.

Катя Смородина, бывшая однокурсница и по совместительству одна из самых одарённых телепаток рода, сама ставит мне чай. Улыбается, встречаясь со мной взглядом, и опускает глаза, будто бы слегка смущённо.

Ну да, конечно! Я не куплюсь! Катька никогда не была скромницей!

— Рад видеть тебя, одногруппница, — говорю, принимая чашку из её рук.

— И я тебя, Данила, — тихо отвечает она, быстро глянув на деда.

Ага, попались! Весь этот театр старик затеял. Хех, телепаты пытаются задобрить телепата. Что ж вы от меня хотите? Больше окладов? Премий?

— Пирожные, пожалуйста, — Серафим указывает на поднос. — Наш повар специально старался для вас, Данила Степанович. Надеюсь, придутся по вкусу.

— Благодарю, — киваю, садясь напротив.

Мы обмениваемся ещё парой вежливых фраз, прежде чем Серафим откладывает чашку в сторону, его взгляд становится более пристальным.

— А как идут дела у вашего рода? Наслышан, что вы завели первых своих вассалов.

Вот оно что. Ну логично.

Я понимаю, куда он клонит. Смородины — древний род, но они сейчас как бездомные волки. Лишь имя да призрак былой воинской славы, а на деле — без сюзерена, без постоянных заказов и покровителей. Мои контракты — это всё, что у них есть.