— Это точно, Данила?

— Я предоставлю тебе доказательства, князь.

На другом конце слышно, как Морозов сдержанно выдыхает, но отвечает твёрдо, без колебаний:

— Это моя вина, Данила. Как посредника. Я привёл его к вам, и, значит, отвечать за эту сволочь мне.

— Надо кончать его, Юрий, — холодно добавляю я. — Без вопросов и без жалости.

На мгновение в трубке воцаряется тишина, но затем голос Морозова становится решительным:

— Моя гвардия с тобой, как и мой меч. Я не позволю никому использовать моё имя для подлых дел. Когда выходим?

Его готовность к действию вызывает во мне мрачное удовлетворение.

— Сегодня ночью, — коротко отвечаю я.

* * *

Глава 16

Айра никогда не была паинькой. Принцесса изо всех сил стремилась быть похожей на дядю Ратвера, считая его своим настоящим наставником и примером для подражания. С отцом отношения складывались совсем иначе, не было такого подобострастия и уважения. Но теперь что-то в ней изменилось: вместо прежней неукротимости она неожиданно почувствовала себя более покладистой и послушной. И не перед каким-то ликаном, а перед тем, кого когда-то ненавидела всей душой и сердцем.

Однако Айра не могла до конца понять, откуда возникла эта ушедшая прочь ненависть. Ей казалось, что она сама себя не осознавала в тот момент, когда решилась «спустить Пса» на Данилу. «Дура безмозглая!» — мысленно обругала себя она.

Но конунг Данила, несмотря на ее подлость, не ненавидел ее. Он даже не презирал — скорее, жалел, видя в ней что-то убогое, будто сломанную игрушку. Это странным образом перестало бесить Айру. Впервые она поняла, что, возможно, его отношение к ней вполне оправдано.

Этот таинственный иноземец и менталист, словно обрушил на нее ушат ледяной воды. Она изменилась под влиянием мыслей о нем, и этот процесс был стремителен и необратим. Наверное, именно так Данила подмял под себя непокорную Тавиринию — без особого труда, следуя своим собственным целям. Айра не знала, так ли это, но ощущение было именно таким.

Вечернее небо над Невским замком густеет. Айра стоит у окна своей комнаты и наблюдает за сборами дружины во дворе. Из мерцающего портала один за другим выходят тавры. Их мощные, закованные в броню тела движутся слаженно, быстрым шагом направляясь к стоящим вдоль стены фургонам.

Тавры гремят тяжелыми сапогами по каменной брусчатке, оружие, закрепленное за поясами, угрожающе поблескивает в темноте.

Айра уже успела спросить у Кострицы, к чему этот весь переполох, почему тавры собираются в поход. Кострица, рыжеволосая и суровая, остановилась на мгновение, оглянув Айру быстрым взглядом.

— Милорд готовится воевать, видимо, — ответила наставница с небрежным равнодушием.

Айра фыркает. Тоже мне открыла Луну! Ну это и так понятно, что не на пикник едут.

Айра замечает, как несколько больших ящиков с боеприпасами оставляют у фургонов без присмотра. Долго они там не останутся. Скоро погрузят в машины.

Айра прикусывает губу, ее пальцы нервно скользят по холодной коже антимагического ошейника… Она безумна благодарна Даниле. Этот менталист с ровными зубами дал ей не просто шанс на новую жизнь, а возможность быть собой, без страха перед цепями прошлого. Ей хочется отплатить ему, сделать что-то значимое. Но как? Окружающие видят в ней лишь врага, опасную ликанку, готовую вцепиться в глотку при первой же возможности.

Айра сжимает кулаки. Решение приходит внезапно, как удар молнии. Она решительно спускается во двор, ее шаги быстрые и тихие. В темноте, среди суеты, никто не обращает на нее внимания. Сердце колотится, но она сохраняет внешнее спокойствие.

Подойдя к ящику с боеприпасами, Айра оглядывается по сторонам.