— Хрусть да треск! Значит, всё же умеет! Хо-хо!

* * *

Выхожу наружу вместе со Змейкой, и мы присоединяемся к своей группе. Камила тут же оборачивается ко мне:

— Ну что, Даня?

— Удачно, — отвечаю сдержанно, но с намёком на улыбку.

Настя широко улыбается и гладит Змейку по змейкам-волосам:

— Молодец, Змейка.

Змейка довольно фыркает:

— Ммилая, фака-а-а!

Похоже, наше пребывание здесь совсем не радует цезарских легионеров. От кольца оцепления отделяется один Жаворонок с надменным лицом:

— Трибун приказывает вам немедленно покинуть дворец и его окрестности.

Морозов хмыкает, но я с лёгкой улыбкой отвечаю:

— Ну что ж, если Цезарь решил, что это его трофей, так тому и быть. Мы оставляем вам Дворец понтификов.

Но только не самых понтификов, хех.

Мы движемся в сторону храма Януса. Морозов внимательно смотрит на меня, потом тихо замечает, прищурив глаза, почти исчезнувшие под косматыми бровями:

— Ты всё-таки что-то провернул, Данила.

Я подмигиваю ему, намекая держать это при себе, и быстро даю распоряжение:

— Переносите все трофеи в портал стелы. И вашим тоже пора возвращаться, Юрий Михайлович. Задерживаться в Капитолии больше не стоит. Терпение Цезаря небезгранично, — добавляю с усмешкой. — Тем более что в Ланге я его снова испытаю.

Морозов, приподняв бровь, удивляется:

— Ланг? Винзавод с элитными винами по миллиону за бутылку? Ха, Данила, ты прямо тот самый пострел, что везде поспел. Зови, если что. Всегда рад помочь, особенно зная, что ты не забудешь рассказать об этом Её Высочеству принцессе Ненеи, — теперь уже он подмигивает мне.

— Рассказ будет непременно, — киваю я.

— И мы тоже не забудем рассказать о вашей неоценимой помощи, Юрий Михайлович, — улыбается Камила, отчего Морозов улыбается ещё шире. Князя задобрить проще простого, словно школьника. Достаточно пообещать, что расскажу его любимой девочке, какой он у нас тимуровец и спортсмен.

Отправка людей Морозова в портал занимает не более получаса. По пути они успевают добыть любопытные артефакты, преимущественно геномантского толка: генномодифицированные кроличьи лапки, жала скорпионов, головы мышей — то ещё разнообразие для коллекции.

Уже у самого портала Морозов, обернувшись, с лёгкой улыбкой говорит:

— До сих пор не понимаю, как нам удалось не пересечься с Жаворонками. Как ты всё это просчитал?

Я пожимаю плечами:

— Всё просто. Точные расположения хранилищ в лабиринтах под храмами известны только понтификам. Ну, и мне. Поэтому Жаворонки и не сунулись туда, а предпочли броситься в погоню за понтификами и Юпитерским, чтобы выудить эту информацию.

— Вот как, — удивлённо тянет Морозов, понимая хитрость плана.

На прощание мы крепко пожимаем друг другу руки.

Наконец я закрываю портал. Ну что ж, пора покидать Капитолий, пока Цезарь вдруг не вздумал захлопнуть ловушку. Не хотелось бы покидать Римскую Империю через портал. Ведь меня ждет Ланг!

Оставшиеся дружинники рассаживаются по бронемобилям, когда к нам, весь в крови, прибегает Ледзор. Его борода усыпана кусками мяса, а взгляд сверкает дикой усмешкой. Я поднимаю бровь и спрашиваю:

— Ну и где Юпитерский?

Ледзор поднимает мешок из-под муки и с гордостью трясёт им:

— Вот его голова.

— Я же просил живого, — тяжело вздыхаю.

— А она живая.

Он, с довольной ухмылкой, открывает мешок, и там действительно что-то шевелится. Голова Юпитерского испускает хриплый, но вполне отчётливый звук, словно бы пытаясь что-то выговорить.