— Сойдёт, — качаю головой. — Брось его в багажник. А то воняет.

Мы мчимся прочь через северные ворота Капитолия. Жаворонки довольно быстро спохватываются — увидели, что Филинов вдруг остался с колонной всего из пяти машин — куда же делась вся его армия? По дороге нам пытаются перекрыть путь, выставляя кордоны для задержания и допросов. Но я использую удалённый артефакт, чтобы заранее видеть преграды и обходить их.

Цель ясна: городок Ланг и его одноименный винзавод.

* * *

Невский замок, Невинск

Лакомка, получив долгожданное разрешение от Дани, медленно открывает саркофаг. В его глубинах, окружённая заряжающими артефактами, покоится её младшая сестра — лицо её спокойно, как будто она просто спит. Лакомка бережно прикасается к сестринским чертам, пальцы дрожат. Слёзы тихо скатываются по щекам, блестя в мягком свете артефактов.

Лакомка шепчет, словно боясь нарушить эту трогательную тишину:

— Мелиндо… такой он у меня хороший… чудесный. — Её голос звучит срывающимся шёпотом. — Сдержал слово. Я и не сомневалась, но всё равно… это такое счастье…

Она гладит сестру по золотым волосам. Рядом стоит Лена, которая тихо поддерживает «сестру», обнимая её за плечи и мягко гладя по руке. Спустя пару мгновений она тихо произносит:

— Конечно, это же Даня. По-другому и быть не могло. И я тоже очень ему благодарна. — Лена улыбается, взгляд её теплеет. — За то, что он выслал моего отца в лес и за то, что помог маме устроиться на хорошую работу. Теперь ей даже не нужно трудиться, она ни в чём не нуждается — и всё это благодаря Дане.

Лакомка кивает:

— Мелиндо не связывался?

— Связывался, но ты не волнуйся — я держу на контроле стелы во дворе. Если Дане что-то понадобится — я сделаю.

— Спасибо, — альва обнимает «сестру». — Я бы ни за что не хотела подвести мелиндо после того, что он для меня сделал.

* * *

Друзья-мазаки, просим поддержать книгу лайком)

Глава 3

Золотой дворец, Рим

Цезарь сидит в своих покоях, обставленных с помпезной роскошью, и, не отрывая взгляда от корзины яблок, тихо произносит:

— Играй что-нибудь повеселее.

Почти обнажённая гетера послушно подстраивает лиру, и мелодия постепенно меняет настроение — становится живее, отчётливее. Она сидит на подушке, изящно скрестив ноги и откинув назад длинные волосы, словно не замечая напряжения, которое царит в комнате.

Цезарь снова возвращается к своим мыслям, пытаясь отвлечься, перебирая яблоки из своего сада. Ему не спится. Плоды падают в две корзины: лучшие — те, что он оставит себе или одарит заслуживших сановников, и побитые, но еще годные плоды, которые отправятся на пироги для придворной кухни.

Он двигается механично, но мысли его заняты совсем иным. Ночь выдалась насыщенной событиями, и ей ещё далеко до завершения. Этот русский мальчишка, Филинов, заставил его изрядно понервничать. Зачем он только позволил этому русскому ступить на римскую землю? Но, с другой стороны, ситуация может обернуться в его пользу: Капитолий уже почти в его руках, и вскоре императорская власть станет ещё прочнее.

Цезарь бормочет себе под нос:

— Староват я для таких сюрпризов.

Однако, если кому и не повезло, так это Юпитерскому. Главный жрец сам себя перехитрил. Хотел заполучить Филинова в свои лапы? Что ж, получи сполна, хи-хи.

Тишина в комнате нарушается лёгким скрипом дверей — на пороге появляется легат Жаворонков. Он делает несколько твёрдых шагов вперёд, останавливаясь у стола Цезаря.

Цезарь, до сих пор рассеянно перебирающий яблоки, замечает приближение легата и, небрежно бросив взгляд на гетеру, коротко приказывает:

— Замолчи.