Луций кривит губы. Всё это пахло большим риском. Нет, дуэль ему не нужна. Его армия уже выдвинулась. Это будет война, а не какая-то глупая личная стычка.

Тавры префекта, по правде говоря, не особо пугали. Подумаешь, их пять сотен — ничего, справимся. Единственное, что по-настоящему тревожило Луция, — это Золотой Дракон. Вот уж проблема так проблема, куда серьёзнее любой наземной армии. Ещё утром Луций связался с легатом Жаворонковым и, не теряя времени, попросил ракеты «земля-воздух» для предстоящего боя с летающим багровым зверем.

Неожиданно легат согласился без долгих уговоров:

— Хорошо, ты получишь десять «Аспидов», префект. Но больше не жди, это вся поддержка Цезаря. Остальное решайте сами.

Обрадованный Луций заверил его, что этого хватит с лихвой.

Ближе к обеду, едва получив ракеты, армия Луция выдвинулась к Лангу. В открытом поле они остановились и разбили лагерь.

Честно говоря, префекту не хочется связывать с Драконом, даже с «Аспидами» и численным перевесом на своей стороне. Потому Луций и послал переговорщика. Префект надеялся, что мальчишка испугается и потребует лишь номинальный выкуп, но нет, тот оказался настоящим смертником. Что ж, бойня так бойня.

Вскоре разведка докладывает о небольшой группе, выехавшей из Ланга. Похоже, тавры перевозили кого-то важного. Разведчики, решив рискнуть, попытались отбить группу. Тавры, словно трусы, поспешно убежали, оставив главную машину позади. Внутри оказался знатный пленник — сам понтифик Легало. Тот самый преемник Юпитерского, которого Цезарь намеревался поставить во главе Капитолия.

Похоже, у Луция наконец появился новый козырь. Префект жадно потирает руки, его глаза сверкают от предвкушения. Вот она, долгожданная награда за войну с русским мальчишкой — хоть какая-то польза из всей этой каши. И какая! Сегодня Филинов, скорее всего, умрет, но Луций будет жить дальше и вертеться, как уж на сковородке. Цезаря нужно как-то задобрить, а лояльный ему понтифик является отличным инструментом для этого. С ним всё будет проще.

А потом уже Луций, окрепнув в Риме, доберется и до Екатерины Вещей-Филиновой. Он заставит телепатку выйти за него замуж и превратит ее в Аватара Плутона. Тогда-то Луций и захватит Рим, а может и весь мир.

Луций отдает приказ стражникам:

— Приведите Его Святейшество.

Префект стоит в шатре, рядом с ним — верный телепат. И вот, спустя некоторое время, в шатёр приводят пленного понтифика. Его руки скованы антимагическими наручниками, а глаза полны страха, но скрытого, хорошо сдерживаемого. Луций встречает его с любезной улыбкой.

— Ваше Святейшество, как я рад, что мы вас вызволили из плена! Я даже не чаял вас найти здесь! Скоро вы будете переданы Цезарю, не волнуйтесь. Вы больше не пленник, — произносит Луций радостно.

— П-правда? — с дрожью в голосе спрашивает понтифик Легало, его глаза недоверчиво блестят. — Тогда почему я всё ещё связан?

— Это лишь временная мера, — успокаивает его Луций, затем оборачивается к телепату и негромко приказывает: — Внуши ему преданность мне. Закладку спрячь как можно глубже. Если Цезарь узнает об обмане, нам обоим конец. Понял?

— Слишком грубо, монсеньор, — телепат нахмуривается, отвечая спокойно и без тени страха. — Я внушу ему доверие к вам и расположение. Он будет склонен выполнять ваши просьбы, но не станет марионеткой. Полное подчинение — это риск. Цезаревы телепаты заметят вмешательство.

Луций качает головой, недовольно поджимая губы, но, понимая, что перед ним специалист, решает пойти на компромисс.