— А что с моторным маслом?

— Не выходило, и я забил.

Смотрю на него задумчиво.

— Понятно. Вернемся к ядам. Значит, теоретически можно делать любой яд? —во мне разгорается нешуточный интерес.

Гумалин начинает задумчиво мять свою густую бороду, словно пытаясь выудить из неё ответ.

— В принципе, да, — протягивает он. — Но без подготовки тут не обойтись. Сначала нужно просканировать яд, разобраться в его составе. Потом — подобрать подходящие руны. К каждому составу — свои руны.

Он делает паузу, будто мысленно уже рисует рунические формулы, и продолжает:

— Когда руны будут готовы, их нужно будет нанести на амфору. Тогда она сможет производить новый яд, причём в больших объёмах.

Киваю, а в голове уже выстраиваются возможные варианты применения.

— Звучит перспективно. Значит, будет тебе новый яд, Хмельной, — улыбаюсь.

— Опять работать, — вздыхает Гумалин.

— А как ты хотел? Труд сделал из обезьяны человека, а из пивного бочонка — казида.

Возвращаюсь в кабинет, на ходу прикидывая возможные варианты. Помните, «горшочек, не вари»? Вот то-то же, у меня сейчас есть тот самый горшочек братьев Гримм, только вместо каши он варит скорпионий яд, но и это не предел, как оказалось.

Едва сажусь за стол, как мысленно переключаюсь на сознание Бесчлина. Этот дроу не просто маг-кровник — он ходячая энциклопедия ядов. Особенно ему нравилось подмешивать свои смертельные смеси в кровь жертв, превращая их тела в поле экспериментов. Жуткий типа, ага. Его знания нельзя назвать поверхностными — это истинный мастер отравлений, холодный и методичный, травивший сотни людей. В его сознании сокрыта целая библиотека алхимических рецептов, сложнейших формул и хитросплетений ядовитых веществ. Кажется, нет такого яда, о котором он бы не знал — будь то экзотическая экстракция или редчайшее сочетание компонентов.

Погружаясь глубже, натыкаюсь на интересную деталь. «Синяя зявка». Это редкое насекомое, производящее всего одну крупицу ядовитого вещества за раз. Сам по себе яд зявки смертельным не является — его доза слишком мизерна. Но даже в микродозах он считается одним из самых мощных известных веществ. Если бы удалось наладить массовое производство этого яда, он мог бы стать настоящим смертельным оружием.

А еще зявка обитает в Боевом материке…

Задумчиво побарабанив пальцами по столу, активирую артефакт связи. В голове уже вырисовывается план. Береника, вождь урсаров, может стать неплохим ловцом насекомых. Медведи ведь часто поедают жуков, бабочек и разоряют муравейники. Значит, и Бурое племя в этом что-то смыслит.

— Конунг Данила, — раздаётся женскией голос, едва я устанавливаю связь. — Чем могу помочь?

Времени на церемонии нет — я сразу перехожу к делу:

— Вождь Береника, а у вас случайно нет сачков?

* * *

Бурое племя, Боевой материк

Береника Когтистая, вождь Бурого племени, сидит во главе массивного стола. Её взгляд, острый и цепкий, словно когти медведя, проникает в души стоящих перед ней воинов. Эти оборотни-медведи — воплощение силы и суровости, но сейчас они выглядят так, будто готовы провалиться под землю. Плечи вжаты, головы опущены. Настоящие громилы, а ведут себя, как нашкодившие мальчишки перед строгой учительницей.

— Он не выполнил норму по сбору мяса? — голос Береники раскатывается по залу, как гром над тайгой.

Воины синхронно вздрагивают.

— Порвать этого старого барсука! — рявкает она, её кулак с глухим стуком падает на стол. — Слышите? Казнить этого дармоеда!

— Да, вождь, — отвечают они хором, не рискуя поднять взгляды.