Золотой нависает над территорией, внушая незабываемые чувства всем, кто успел его заметить. Он начинает работу: яркие вспышки пламени превращают склады в пепел. Одно за другим здания сгорают, очищая место от этой мерзости.

Остаётся только одно уцелевшее строение. Именно там находились пленённые женщины и небольшая партия наркотиков, которую я оставил для доказательств против соседа. Остальное — история, которую никто из бандитов уже не расскажет.

Разведка докладывает: к месту событий выдвинулись гвардейцы Епатишко. Только до меня они не доедут. Князь Морозов со Студнем уже метнулись навстречу. На своём «Буране» они добираются до нужного перекрестка. Сначала дорога, по которой двигались машины гвардейцев, покрывается толстым слоем льда. Ледяное покрытие превращает её в идеальный каток, и вскоре машины начинают терять управление. Одна за другой вылетают с трассы, словно неуклюжие жуки, скользящие по замёрзшей луже.

Следом добавляет толчка наш Пёс. Его ударный туман с кинетическим эффектом завершает дело: машины окончательно выходят из строя. Их водители и пассажиры не спешат вылезать из разбитых колымаг. Багровый уровень — это вам не безобидная дворняжка. Лучше пересидеть.

Так что к пожарищам прибывают только мои гвардейцы. Хотя нет, не только. Неожиданно появляется лорд Бершарк. Его вид мгновенно объясняет, почему он здесь: слегка шатающийся, с заметными следами белого кокса на лице, он явно под приходом.

Я встречаю его с самой тёплой улыбкой:

— Какие люди! Вернее, нелюди! Лорд Бершарк собственной персоной. Чем же обязаны такому визиту?

Бершарк, слегка покачиваясь, бросает недовольное:

— Филин….Ты что, преследуешь меня? Я нашёл курьеров, которые сказали, что тут полно порошка. Почему вы опять тут? Я снова не получу порошок?

Сложно не заметить состояние Бершарка. Тот шатается, глаза красные, нос в белой полоске, а движения… словно он только что проиграл битву с лестницей.

— Почему же не получите? — удивляюсь. — Вы взрослый хрен, и это ваше право нюхать что хотите. Товар ещё есть, склад вон там. Берите сколько хотите, но пленниц не трогайте. Им предстоит дорога домой, к пальмам и морскому берегу.

Бершарк недоверчиво хмыкает:

— Правда, можно?

Я улыбаюсь:

— Конечно. Кстати, надеюсь, вы не забудете поделиться порошком со своим сюзереном, Багровым Властелином. При встрече с ним, если она вдруг состоится, я обязательно спрошу, как ему понравился сахарок.

— Э-э… конечно, поделюсь, — с недовольной рожей бормочет он. — Хотя мне и самому мало…Ладно…

Дроу топает к складу. Я хмыкаю ему вслед. Пусть Бершарк и его сюзерен, этот Багровый Властелин, наслаждаются порошком в своё удовольствие. Как Лакомка рассказывала, Властелин — тот ещё кадр: садист, геноцидник и вообще истребитель всего, что дышит. С таким окружением развлечения должны соответствовать. Пусть подсаживаются на наркоту и слабеют. Чем меньше у них сил, тем спокойнее жить остальным.

Я машу лорду рукой на прощание, разворачиваюсь и направляюсь к своим людям. Время возвращаться домой. Уже ночь, и, скорее всего, Лакомка давно вернулась. А это значит, что планы на вечер ясны. Всё просто: ужин, немного разговоров… и, конечно, дети сами себя не сделают.

* * *

«Лубянка», Москва

Утро в кабинете Красного Влада начинается ритуально, как по заведённому обычаю. Строгая тишина, тусклый свет от лампы, натёртая кожа кресел и лёгкий запах бумаги — всё располагает к сосредоточенной работе. Владислав входит, с невозмутимым видом садится за массивный дубовый стол и замечает на его поверхности нечто новое.