Берзкого заметно трясёт.

— Спарринг? — хлопает он глазами. — Всего лишь спарринг?

— Ага, — киваю я с самой невинной улыбкой.

— К-конечно… — выдавливает он, не веря такому счастью. Хотя тут он поторопился.

Я вызываю Ледзора из группы наблюдателей. Едва услышав о спарринге, Одиннадцатипалый расплывается в довольной ухмылке и громко заявляет, перекрывая общий гул:

— Хо-хо-хо! Хрусть да треск! Я-то всегда за!

Настроение у него явно боевое. А вот Берзкий начинает выглядеть так, словно его только что пригласили на собственную казнь. Морхал умеет впечатлять.

Спарринг проводится по жёстким правилам: бой идёт до тех пор, пока боец может стоять. Сдача? Даже не обсуждается, пока все кости целы. Пускай и без убийства, но урон гарантирован.

Ледзор, как и ожидалось, разбирается с Берзким без особых проблем. Его атаки быстрые, точные, почти играючи, но с такой мощью, что Берзкий долго не выдерживает. Всего одна минута — и граф оказывается на земле, дергая переломанными руками. Но тщетно. Поломанные рёбра выдают каждый его хриплый вдох, лицо превратилось в пёструю картину синяков и кровоподтёков. Один глаз совсем заплыл, второго практически не видно. Живого места не осталось.

— Херня, а не спарринг, хо-хо, — отмахивается от лежачего Одиннадцатипалый.

Я демонстративно оглядываюсь по сторонам:

— Ой-ой, какая досада. А у нас, кажется, нет Целителя под рукой. Граф, вам придётся возвращаться домой в таком состоянии.

Берзкий лишь хрипит что-то неразборчивое и пускает кровавые пузыри. Его аккуратно выволакивают, закидываю в транспорт. Морозов, наблюдая за этим, качает головой и с презрением произносит:

— Вот же сволочь! И эта дрянь ещё на моей дочери жениться хотела!

Я отмахиваюсь:

— Да бросьте. До него ещё очередь дойдёт. — Кстати, а чего тянуть? Пускай Ломтик подкинет в салон графского бизнес-джета пару плюшевых уисосиков. Если Берзкий долетит до дома, это будет настоящее чудо. — Юрий Михайлович, я хотел обсудить с вами одну важную вещь. Для начала скажу, что не стоит так переживать из-за альвийского этикета или прочих светских мелочей. Женщины любят нас не за то, как мы держим вилку, а за то, как мы управляемся с оружием, защищая их.

Князь, словно его осенило, вдруг светлеет лицом:

— Данила, это правда! Очень мудрые слова для такого молодого человека.

Слегка улыбаюсь и скромно добавляю:

— Всё-таки я многоженец со стажем. — Как бы между прочим. — Юрий Михайлович, вы не франт, а воин. Настоящий. И пора это показать. Например, попробовав себя в роли… крио-танкиста.

— Да…! Что⁈ Кого⁈ — вытаращил князь глаза.

— Наводчика огня в «Буране».

Я объясняю, как и что с этим делать.

— «Буран» оснащён стихийными зарядами. Это и даёт машине такую универсальность: она может плеваться кислотой, стрелять огнём, а сейчас особенно важен ледовый заряд. Но есть одна сложность, — продолжаю. — Эти стихийные кристаллы активируют разные виды магии, от кислотных залпов до огня, и, как бы там ни было, они стоят дорого и быстро теряют свою эффективность. Но есть альтернатива.

Я кидаю взгляд на Морозова.

— Заряд мага.

— Хочешь, чтобы я заряжал «Буран» ледяной магией? — понимает князь.

— Верно, — поясняю. — У меня нет сильных ледовиков, как вы. А нужны именно крио-заряды. Они часто используют в городских условиях, потому что лёд не разрушает здания и инфраструктуру. К тому же он эффективен против некоторых существ, например, Саламандр. Чтобы сберечь стихийный кристалл, можно посадить «ледовика» — человека, который будет подпитывать пушку своей энергией.