Масаса кивает:

— Понимаю. Я всё передам.

Она допивает чай, аккуратно вытирает губы салфеткой. Когда леди уже удаляется, Лакомка переглядывается с Настей и фыркает.

— Прямо диверсия, а не сватовство.

* * *

Замок лорда Ламара, возле Молодильного Сада

Леди Гюрза сидела у себя в покоях, откинувшись в кресле у окна. В руке лениво покачивался бокал вина, рубиновая капля неторопливо стекала по стеклу. Сейчас Гюрза не думала о придворных интригах и не примеряла на себя фальшивые маски благородства, которые она, как воспитанная дочь Великого Дома дроу, привыкла носить. В голове у неё шумел ветер. И вилась клубами пыль. И гремел бешеный, неистовый галоп.

Вот это была скачка!

Она вспоминала, как мчалась тогда рядом с королём Данилой. Воронёная лошадка, которую она прозвала Бусинкой, телепортировалась на полном скаку, уносясь на сотни метров в одно мгновение, и Гюрза летела вместе с ней, чтобы ударить псионикой в остолопов‑многоруких. Эти спринты — настоящее чудо, а не лошади! Ни одна шестилапка не шла с ними ни в какое сравнение!

Гюрза снова улыбнулась воспоминаниям о кавалерийском наскоке. Время, проведённое с, казалось бы, врагом — с этим тупоухим человечишкой, раздражающим Данилой, — было, как ни крути, замечательным.

Она подумала: «А, похоже, зря я его недооценивала? У этого Данилы не только глаза умные, но он ещё устроил, что я сражалась на его стороне — хитрый менталист. Да, он меня использовал, гад такой, но всё равно подарил мне приятные ощущения, а потом в пылу схватки с многорукими не ударил в спину, как сделали бы большинство дроу‑лордов на его месте. Хотя, конечно же, он понял, почему я была в лесу и убила поджигателей. Потому что они могли сдать меня — вот почему!»

Жаль, что король Данила — враг. Хотя такой враг — лучше, чем большинство союзников. Уж точно лучше, чем её садист‑жених, гори он в аду.

Гюрза встала, подошла к окну, попивая винцо из ностальгии по умопомрачительной скачке. И тут она замерла.

Во двор въезжал никто иной, как лорд Химериэль, верхом на чёрном гигантском носороге, сверкающем обсидиановыми щитками. Над ним летал орёл с металлическим оперением, словно выкованный в кузне.

— Он‑то что тут забыл?.. — вырвалось у леди.

И почти в тот же миг дверь влетела внутрь, распахнувшись без стука. Вошёл Гагер — как всегда с той нахальной ухмылкой, от которой ей хотелось выцарапать жениху глаза.

— Почему ты никогда не стучишься⁈ — зло бросила она, не поворачивая головы.

— Ты моя невеста, вот почему, — нагло сказал он, подходя ближе и обнимая за талию.

— Невеста, Гагер, а не жена, — прошипела Гюрза, ударив его по пальцам.

Она не могла выносить его. Отец настоял на том, чтобы она вышла замуж за этого мясника. Виной тому — политика. А ей было тошно даже смотреть на Гагера. На того же человечка Данилу и то приятнее смотреть — ведь он подарил ей такие незабываемые ощущения скачки на спринте.

— Ты видела, кто приехал, невеста?

— Да вот, только что, — сухо ответила она, не отводя взгляда от дворцового двора.

Гагер хмыкнул.

— Будет весело, — сказал он. — Я слышал, Химериэль прибыл по личному поручению Багрового Властелина. Интересно, зачем?

* * *

Время отправляться на банкет.

Лакомка и Настя управились в Невском замке за четыре часа — проведали Олежека, переоделись и вернулись сияющие, как две супермодели с обложек светских журналов.

Лакомка выбрала тёмное платье с глубоким вырезом, но не вызывающее, а подчёркивающее достоинства.