Еремей вскидывает вверх песочные руки. Настя тоже образумилась, оскаливает пасть и следит за горынычем.

А Гена всё талдычит свою «доч-чу». Заглядываю в его сознание. Щитов нет, но красная матрица загородила собой всё немудреное сознание зверя. Офигеть. Даже не знал, что такое возможно. Фрагмент полностью интегрировался в мозг хищнику. Интересно, я тоже могу переместиться, допустим, в Шарика? Пробовать не хочется, но неплохо бы знать. Это же формула бессмертия, блин. Прыгаешь себе по чужим телам и никогда не умираешь от старости либо болезней.

Так, не отвлекаемся. Не знаю с чего начать. Тронешь ментальным щупом — и зверь может среагировать, напав. А пси-импульс не факт что подействует. Не ожидал я, что за такое короткое время Гена столь усилился ментально. Сидел себе двадцать лет и на тебе!

— Стреляйте насчет «три», — командую Еремею и он вскидывает ружье. Сам я тоже готовлюсь ударить пси-зарядами. Ну и ножичком — вскинул руку для броска. Расстояние больше пяти метров, но куда-нибудь да попаду. — Раз, два, три!

Еремей спускает курок, я швыряю нож и выпускаю залп из «пси-ружья». Но в этот момент Гена швыряет огромный стол на нас, а сам по широкой дуге сигает к Насте. Дротик застревает в дереве столешницы, ножик тоже летит мимо. Только пси-заряды достигают цели. Но их, как я и думал, оказывается мало, чтобы вырубить горыныча. Я формирую новые пси-ножички, но сравнительно небольшая Настя уже схватывается с гигантом Геной. Волчица вцепляется горынчу в лапу, а он с ревом трясет ею, сам пытаясь сомкнуть гигантские челюсти на волчьей ноге.

Но тут ему в спину прилетают мои ножички — все пять, — и крокодила колбасит. Он бьется всем телом о пол. Ментальный фон сходит с ума — Гена пытается пробить щиты Насти. Возможно, ему это удалось бы. Но Еремей выпускает пару дротиков в горыныча, да и я продолжаю град пси-разрядов.

Зверь наконец вырубается, превратившись в гигантскую зеленую гору посреди столовой. Волчица отпускает покусанную лапу Гены.

— Так, Насть, принеси камень, — я поднимаю один из оброненных стульев и сажусь на него. — Сейчас я займусь фрагментом баронессы. Больше ждать нельзя, а то непонятно что Гена еще учудит.

Дочь барона принимает человеческий облик и убегает за камнем. Я же контролирую состояние Гены до тех пор, пока она не приносит Жартсерк. Дальше занимаюсь извлечением фрагмента сознания баронессы. Вроде бы ничего сложного, только энергозатратно. Наверно, при более скрупулёзной настройке щупов ушло бы меньше сил. Но у меня и так выходит неплохо.

После переноса самоцвет становится темнее.

— Она там? — замирает Настя.

— Частично, — улыбаюсь. — Ведь есть еще вторая половина.

— Ага, и мы сейчас же отправимся за ней, — заявляет барышня не терпящим возражения голосом, а я не спорю. Всё же дело касается ее матери, девушку можно понять.

Девушка оглядывается на Еремея, который уже сбросил песочный доспех.

— Позаботьтесь о Гене, — указывает на спящего крокодила. — Если у нас не получится, фрагмент сознания мамы вернется обратно в горыныча.