— Если бы ко мне пришла более приятная делегация, я бы может и согласился. А так, пожалуй, откажусь.

— У вас нет возможности отказаться, — отвечает старший и кивает своим людям.

Тут же в моей руке вспыхивает пси-клинок, и гвардейцы отшатываются от лилового лезвия.

— Предупреждаю один раз, — презрительно бросаю, взмахнув клинком. — Полезете ко мне, и никакие щиты вас не спасут. Я сожгу ваши нейроны.

На это у гвардейцев находится свой ответ — огнестрел. Бойцы достают пистолеты из поясных кобур. Ну и я тоже столбом не стою. Врубаю усиление и ускорение. Думаю, смогу увернуться от первых пуль. А там главное достать каждого клинком. Летальный исход обеспечен. Не хотелось бы устраивать кровавую баню, ну так кто ж виноват.

— Что здесь происходит⁈ — раздается звонкий крик.

Гвардейцы разрывают полукруг, чтобы доложиться возникшей Насте. Стоит барышне увидеть стволы, как у барышни округляются глаза.

— Госпожа…

— На Данилу с оружием⁈ — рычит она. — Кто дал такое распоряжение⁈

— Барон, он велел задержать гостя…

— Это должно быть ошибка, — сурово заявляет Настя. — Тем более, вы сами сказали: Даня наш гость. В гостей не тычут оружием.

— Госпожа, но барон…

— Сейчас я позвоню отцу, — в ее руках возникает мобильник.

В следующие пять минут творится странное. Настя дозванивается до отца, передает мобильник старшему гвардейцу, и тот, выслушав поручение, велит своим людям уйти восвояси. Что это было, я так и не понял. Неужели, правда, недопонимание? Верится с трудом.

Пока размышляю, Настя оказывается очень близко ко мне. Быстра! Я ведь на ускорении.

— Прости за это недоразумение, Даня… но ты точно решил уехать так рано? — спрашивает барышня, взволнованно уставившись на меня. — Может, погостишь у нас?

— Мне нужно домой, Насть, — качаю головой, ничего не поясняя. Нет настроения. Если бы в меня минуту назад не тыкали оружием, то оно, может быть, и было.

— Я сама тебя довезу, — Настя указывает на свою красную молнию. — Не против?

— Нет, поехали, — я беру сумку и иду к багажнику кабриолета.

Мы доскакиваем до аэропорта очень быстро. Как раз через час есть рейс до Перми. Я беру на него билет, затем прощаюсь с Настей. Она делает попытку обнять меня, но я отстраняюсь и ограничиваюсь поцелуем ее руки. Девушку это расстраивает, но она лишь просит писать ей иногда, а также прибыть на праздник в честь воскрешения баронессы, который обязательно будет в скором времени.

Я обещаю подумать. Любое расположение должно быть заслужено. Особенно после такого косяка, как сегодняшний. Я, может, и простолюдин, но имею самоуважение и достоинство. А кто с этим не согласен, тому лучше держаться от меня подальше.

* * *

— Ты уверена, дорогая, что стоит отдавать какому-то сопляку всю нашу текстильную промышленность? — спрашивает барон Горнорудов у огромного темного самоцвета на дубовом столе. — Еще не поздно его перехватить в аэропорту.