Изменить размер шрифта - +
Быть может, у кого-то дед сгреб драгоценности супруги в шапку и где-то закопал… А у кого-то дядя промышлял на большой дороге, а куда дел награбленное, до исх пор непонятно. Эти все семейные байки о потерянных драгоценностях могут оказаться отличной отправной точкой для нашей с вами работы. Чтобы не искать в архивах наугад.

Ларошев посмотрел на меня оценивающе. Интересная в нем произошла перемена. Когда я его встретил, он бы потерянным и каким-то бестолковым. И прозвище «Бабка-Ёжка» подходило ему даже больше, чем какой-нибудь старой карге. У него были потухшие глаза, и вообще он выглядел много старше, чем сегодня. Сейчас он был элегантно одет и тщательно причесан, в свежепочищенные ботинки можно было смотреться как в зеркало, а глаза светились яростным энтузиазмом.

— Цель понятна, мон женераль, — сказал я и кивнул. — Уф… Что-то до меня только сейчас дошло, что доппельгангера у меня больше нет, и что теперь я могу спокойно заниматься своими делами… Кстати, об этом. Мне надо бы еще составить расписание своих занятий по магии, иначе…

— Да-да, я знаю, — Ларошев закивал. — Не буду вас сейчас задерживать, Лебовский. Тем более, что нам все равно сначала нужно дождаться, когда господин ректор спустить в секретариат распоряжение… В общем, вы знаете, где меня найти, если что!

Я хотел сказать ему вслед, что вообще-то точно не знаю, но передумал. Найду, не маленький.

Дотопал до ближайшего окна на парк и уперся в холодное стекло лбом. «Все получилось?» — спросил я сам у себя, бездумно рассматривая геометрический узор дорожек и стриженных кустов. Теперь надо уже реально заняться магией. А то с момента пробоя прошло уже немало времени, а я так и не освоил ни одного мало-мальски применимого в жизни заклинания. А значит — я все еще топчусь на месте и как будто надеюсь, что магическое могущество нарастет как бы само по себе.

Плохая стратегия.

Значит так, для начала надо сходить пообедать, а то уже практически вечер, а я завтракал пышками и мерзким кофе. Потом вернуться в общагу и закончить конспекты. Потом вернуть книги в библиотеку. Потом записаться на лекции и забить себе стендовое время, чтобы потренироваться. Затем…

— Здорово, Лебовский! — дружеский тычок в плечо чуть не сбил меня с ног. — А я уж думал, что ты сбежал.

— И тебе привет, Йован, — отозвался я. — Я, кстати, думал как раз пойти тебя поискать. В столовую сходить не хочешь?

— Ты бы не заговаривал зубы, Лебовский, — Йован ухватил меня за лацкан пиджака. — Синклер считает, что ты крыса, например. Вякни что-нибудь, чтобы меня разубедить, а?

— Знаешь, что вот это? — спросил я, помахав перед его носом свертком из психушки, который я пока еще даже не развернул. — Это дневник Катеньки Крюгер. За которым мне пришлось топать аж до психушки. Все еще думаешь, что я крыса?

— О, так нам надо в мызе собраться тогда! — Йован прибавил шаг.

— Мыза подождет, вот что! — заявил я. — Я жрать хочу, как крокодил. И вообще не вижу, в чем спешность. Монеты пролежали там лет сто, могут и потерпеть пару часиков.

— Но Синклер… — нахмурился Йован.

— Да плевать я хотел на твоего Синклера, — сказал я. — Надо ему, пусть тоже в столовую подгребает.

— Какой-то ты слишком борзый… — Йован прищурился. — Думаешь, без тебя не обойдемся? Я как-то слишком часто тебя вижу в обществе Кащеева. Что за дела у тебя с карателями?

— Что-то чем чаще я слышу, что я «борзый», тем больше думаю, что недостаточно, — я машинально уклонился от руки Йована, которую он протянул ко мне. — Мы договаривались? Договаривались! Я свою часть работы делаю? Делаю. Какого хрена ты щуришь зенки и строишь из себя собаку-подозреваку? Сказал же — устал, хочу жрать.

Быстрый переход