Четвертый из нападающих — тот, что упал, — успел вскочить на ноги. Боевой цеп, прекрасно окованный, устремился по диагонали к голове Збрхла… и пролетел мимо. Ротмистр рухнул на колени, развернулся, упал на локоть. Бердыш, направленный за спину, проделал горизонтальный полукруг — сначала показалось, что безрезультатно. Цепник, не сбивая ритма, напал на противника и — явно пораженный происходящим — перевернулся, когда его нога запуталась в вылетающих из рассеченного живота внутренностях. Он упал исключительно неудачно: прямо на Збрхла. Збрхл ухитрился вывернуться из-под него, но пришлось ползти по снегу. Для того, чтобы подняться, ему явно требовалось время.

Как и Дебрену, который с трудом выбирался из-под раскинувшегося крестом тела белого. Он попали на утоптанный участок, пятки скользили, локти разъезжались, бесценные мгновения текли между пальцами, как святая вода сквозь поношенные, протертые штаны.

— С чудищами на людей?! — кричала Петунка. — Гореть вам в аду!! Вонючки замостские!!!

Ее метла летала вокруг головы прикрывающегося топором мужчины, который пытался ее схватить и повалить, но не пробовал достать острием. Йежин довольно ловко размахивал алебардой, но оставался в живых главным образом потому, что делал это, не переставая отступать. Усатый командир и вилоносец, пользуясь численным превосходством и легкостью оружия, быстро оттесняли его к северному углу частокола. Дебрен, не вставая, схватил зубами конец колышка, выпущенного белым, рывком попытался высвободить кудабейку и послать порцию сечки в ближайшего противника, но только чуть не выломал себе все зубы.

Грифон не шевелился. Кажется, он даже перестал очищать от щелока глаза.

— Прочь, хамы!!! — прокатился над полем брани крик Ленды. — Это наше частное дело!!!

Скорее всего никто ее не понял. Во всяком случае, Дебрен — точно. И никто не отреагировал.

Золотистая шевелюра Петунки скрылась под пятном рухнувшей с неба тьмы. На сей раз нетопырь повел себя так, как полагается нетопырям, и, нанеся неожиданный удар по шее, не улетел, а вцепился всеми конечностями в волосы. Женщина вскрикнула от боли, упала. Удар метлой прошел мимо цели, топорник вывернулся ловким финтом и саданул ее тупым концом оружия по локтю. Метла, и без того уже бесполезная, выпала у трактирщицы из рук.

— Убью!! — рыкнул Збрхл.

Топорник замахнулся на Петунку, оглянулся, понял, что крик адресован ему, и поскользнулся от изумления. Ротмистр поднимался. Очередная стрела выбила сноп искр из его доспехов, другая ударила в позаимствованный у Гензы капалин, сдвинув его на глаза. Пробитая насквозь нога не слушалась, здоровая путалась в исходящих паром внутренностях цепника, который задом, крича и взрыхляя снег локтями, отползал в бессмысленном бегстве от собственных кишок, — но было видно, что Збрхл встанет. И убьет.

Усатый снова доказал, что достоин быть командиром.

— Племяшки! — крикнул он, отскакивая на мгновение и дав Йежину возможность сразиться с вилоносцем. — Ко мне! Бей толстого!

Крича, он повернулся лицом к лесу и заметил краем глаза неподвижную спину белого, а заодно выбирающегося из-под тела противника магуна.