Себастьян  отступил на шаг:

– Хотите верьте, мисс Джарвис, хотите нет, но я не имею ни малейшего понятия. Однако знаю того, кто имеет.

ГЛАВА 8

В дополнение к небольшому имению в Гемпшире, оставленному ему незамужней двоюродной бабкой, лорд Девлин владел особняком на Брук-стрит. Здание под номером сорок один было гораздо меньшим и не таким впечатляющим, как городская резиденция его отца, Алистера Сен-Сира, канцлера казначейства и пятого графа Гендона. Но с сентября прошлого года Себастьян не бывал ни в отцовском доме на Гросвенор-сквер, ни в родовом поместье в Корнуолле.

Виконт уже взбегал по невысоким ступенькам собственного парадного входа, когда отдаленный раскат грома потряс облачный вечер. Протягивая шляпу дворецкому Морею, Себастьян спросил:

– Где Калхоун?

Жюль Калхоун служил у виконта камердинером. Из-за некоторых, не вполне общепринятых занятий в прошлом лорду Девлину было сложно удержать у себя «слуг для джентльменов». Однако с тех пор, как Калхоун стал одним из домочадцев на Брук-стрит, минуло уже восемь месяцев, а слуга не выказывал ни малейшего намерения бежать отсюда в ужасе или в приступе раздражительности.

Зато дворецкий не принадлежал к числу поклонников терпеливого челядинца.

– У большинства слуг хватает ума не занимать кухню, когда близится ужин, – пренебрежительно фыркнув, произнес мрачным голосом Морей. – К несчастью, Калхоун не из таких.

Хозяин спрятал улыбку.

– Что, снова готовит ваксу?

На крепко сжатой челюсти дворецкого дернулся мускул.

– Если мадам Леклер уволится из-за…

– Мадам Леклер уволится из-за того, что Калхоун проводит некоторое время на кухне? – Себастьян стянул перчатки. – Вот уж вряд ли.

Любого другого слугу с горшком ваксы мадам Леклер мигом бы изгнала на конюшню. Но кухарку называли «мадам» исключительно в знак уважения к ее мастерству. На самом деле это была молодая француженка не старше тридцати лет, приятно округлая, с черными волосами, смеющимися глазами и вздернутой верхней губкой. А Жюль Калхоун был весьма привлекательным мужчиной.

Морей снова фыркнул.

– Хотите, чтобы я вызвал его, милорд?

Себастьян стащил с себя уличный сюртук.

– Нет, упаси Боже, – вакса была делом серьезным. – Я сам пойду к нему.

Дворецкий молча поклонился и величественно удалился.

Сошествие Девлина в собственную кухню вызвало определенное волнение. Помощница кухарки уронила миску с недолущенным горохом, а сама мадам Леклер, открыв рот от изумления, спросила:

– Что-то не так, милорд? Может, вам не понравилась поданная вчера к ужину камбала?

– Камбала была замечательная, – успокоил женщину Себастьян, осторожно обходя россыпь горошин. – Я зашел обсудить с Калхоуном сапожный крем. Вы нас извините?

Бросив томный взгляд на невысокого, гибкого мужчину, помешивавшего содержимое закопченного котелка, мадам удалилась.

На кухне стоял тяжелый дух горячего воска и смолы. Из уважения к жару плиты Калхоун снял сюртук и закатал рукава рубашки, но при этом умудрился всем своим видом являть церемонную опрятность. Ничто в поведении или в разнообразных умениях камердинера не выдавало того, что он родился и вырос в самом злачном притоне Лондона.

– Зная, насколько вас заботит блеск собственных сапог, – заметил Жюль, не оглядываясь, – не могу поверить, чтобы вакса привлекла вашу милость на кухню.

Себастьян уселся, вытянув ноги, на один из стульев с прямой спинкой, стоявших у выскобленного кухонного стола.

– Хочу узнать, что тебе известно о закрытых публичных домах в районе Портман-сквер.