Из занавешенной табачным дымом комнаты справа доносились негромкие голоса и шелест карт. Бросив быстрый взгляд сквозь арочный дверной проем, Себастьян узнал среди сидевших за карточным столом сэра Адама Бруссарда и Джайлза Аксельрода. Но расфранченный молодчик, поднимавшийся по дальним ступенькам в компании бутылки вина и пышной златокудрой девицы, был явно не из благородных. Несмотря на подчеркнутую псевдоаристократичность, в «Академии» не слишком придирались к социальной принадлежности клиентов. Главным мерилом служила готовность заплатить, и заплатить щедро.

– Вы ведь не бывали у нас прежде? – осведомилась мисс Лил, оценивающе окидывая голубым взглядом золотой брелок на цепочке карманных часов гостя и серебряный набалдашник его уличной трости.

– Не бывал, – улыбаясь, покрутил головой Себастьян. – Ваше заведение мне порекомендовал друг.

Хозяйка широким жестом поманила трех райских птичек, появившихся в салоне и слонявшихся с отсутствующим видом. Из глубоких вырезов их цветистых платьев выпирали пышные груди. Шелк обтягивал каждый изгиб тела, оставляя мало места воображению. Из-под укороченных подолов виднелись изящные лодыжки. Восемь месяцев минуло с тех пор, как Себастьян касался женщины, – и годы с того времени, как желал кого-либо, кроме Кэт. Но сейчас он не думал о плотских потребностях.

Должно быть, отсутствие интереса как-то проявилось на лице посетителя, поскольку мисс Лил предложила:

– Не изволите ли заказать бутылочку вина и угостить дам? Познакомиться поближе, прежде чем сделать выбор?

Три жрицы любви уставились на виконта откровенно взвешивающим взглядом женщин, для которых мужчина – всего лишь очередной клиент, обычная добыча. Одна из девиц, высокая, с царственной шеей и кожей цвета эбенового дерева, улыбнулась Себастьяну и с ямайским акцентом представилась:

– Я – Тасмин.

Ее товарка, пухленькая, ярко нарумяненная, с черными, как смоль, волосами и бледной кожей ирландки, сложив губы бантиком, послала гостю воздушный поцелуй. Третья, с мальчишеской фигурой и пышной копной соломенных кудряшек, по-детски наморщила носик и звонко рассмеялась, производя впечатление юной невинности. Но, заглянув в серые, пасмурные глаза, Себастьян заподозрил, что возраст хохотушки гораздо ближе к двадцати пяти, нежели к пятнадцати.

– Бутылочку бургундского было бы неплохо, – согласился виконт.

Мисс Лил кивнула светловолосой девице:

– Бэкки принесет.

– Меня интересует женщина, которую расхваливал мой знакомый, – начал Себастьян, устраиваясь на одной из полосатых шелковых подушечек. – Высокая, стройная, с каштановыми волосами и зелеными глазами.

Бэкки, принесшая на потускневшем подносе бутылку вина и бокалы, на одно красноречивое мгновение запнулась, метнувшись взглядом к испуганным глазам ямайки.

– Вот как? – отозвалась мисс Лил, невозмутимо разливая вино.

– Кажется, ее зовут Роза, – продолжал Себастьян, – хотя, конечно, я могу ошибаться.

Виконту пришло в голову, что беглянка с легкостью могла назваться квакерам из приюта Магдалины новым именем.

– Приятель утверждает, что она очаровательна, а манеры и речь, как у настоящей герцогини.

Сверху донесся звук глухого удара и испуганный тонкий вскрик, тут же смолкнувший, но никто из женщин в салоне даже головы не повернул.

– Ваш друг, должно быть, знаком с Розой Флетчер, – ответила хозяйка, протягивая гостю бокал с вином. Ее пальцы, скользнувшие по руке Себастьяна, были неестественно холодными, словно мисс Лил никогда не видела солнца. – К сожалению, сегодня Розы с нами нет.