Экипаж свернул в узкий переулок, по обеим сторонам которого тянулись высокие кирпичные заборы. Арки были закрыты тяжелыми металлическими воротами, сквозь которые порой можно было увидеть цветущие сады и извилистые дорожки. Миновав переулок, они выехали на улицу пошире, где более высокие постройки так тесно жались друг к другу, что только узкие проходы отделяли один особняк от другого. Сады сменились большими лужайками, засаженными столетними дубами и множеством всяких деревьев. Дома здесь строили каждый на свой вкус — от особняков с колоннадами в колониальном стиле до экзотических вилл, которые можно встретить в Вест-Индии. Как раз перед одним из таких домов и остановилось их ландо.

Вряд ли она сможет узнать этот дом, мрачно подумал Эштон. Окна с опущенными плотными шторами придавали ему нежилой вид, впрочем, внутри было темно и царила такая же гнетущая атмосфера запустения. Дом выглядел печальным и заброшенным. Открыв несколько окон, Эштон раздернул шторы, впустив в комнаты солнечный свет. Похожие в своих серых чехлах на угрюмые привидения кресла и диваны мрачно выстроились вдоль стен, словно охраняя покой покинутого старого дома. Увы, эти суровые часовые явно не напугали непрошеного посетителя — на покрытом пылью полу через всю комнату тянулась цепочка следов. Беспорядочные отпечатки тех же следов виднелись по всему дому. Скорее всего, таинственный посетитель бродил здесь без особой цели, но вот в кабинете судьи ему явно приглянулась какая-то определенная вещь. Тут цепочка следов вела прямо к туалетному столику и от него обратно к выходу. Над столом в стене остались торчать два гвоздя, как будто когда-то здесь висели картины. Эштону оставалось только гадать, что же такое могло привлечь внимание грабителя.

— Когда я получил твой портрет, вместе с ним было и письмо. Оказалось, что таких портретов было два — твой и твоей сестры. Судье они достались в подарок от вашего отца. У тебя есть сестра, ее зовут Ленора, и судья хранил оба портрета вплоть до самой смерти. Я был уверен, что после того, как он умер, портрет Леноры переслали ей. Но эти отпечатки на полу совсем свежие и как ты можешь заметить, — Он указал ей на следы. — Как только этот человек вошел в комнату, он направился прямиком к этой стене.

— Но чем его мог так заинтересовать какой-то портрет, — Она обвела рукой комнату, — когда здесь полным-полно гораздо более ценных вещей?

Эштон хмыкнул.

— Знаешь, а ведь никогда не видел эти портреты, пока они висели здесь. Но если эта Ленора хоть немного похожа на тебя, тогда мне понятно, что заставило беднягу забыть обо всем и утащить ее портрет.

— Не глупи, Эштон! Уверена, что у этого неизвестного была для этого гораздо более важная причина.

Эштон передернул плечами.

— Понятия не имею, зачем ему это понадобилось. Никто не имеет права входить в этот дом без нашего разрешения. Твой девушка позаботился, чтобы и этот дом, и все, что в нем, после его смерти досталось тебе. Как ни странно, он даже не сделал попытки пересмотреть свое завещание после того, как получил известие, что ты утонула во время нашего свадебного путешествия.

— Но почему?

— Ленора и твой отец всегда были со стариком на ножах и покинули этот дом, окончательно рассорившись с ним. Мне кажется, после этого он считал меня единственным близким человеком. По крайней мере, он дал мне это понять, когда я пришел к нему. Увы, он был уже на смертном одре, но успел сказать, что, дескать, я теперь унаследую все, что раньше предназначалось тебе. Так что, надо думать, он понимал, что делает.