Теперь мое стремление быть ближе к Элизе сделалось таким сильным, что подавило все прочие мысли и чувства. Я спустился вниз и, подойдя к двери Бального зала, остановился, прислушиваясь. Внутри раздавался чей‑то голос в немного искусственной манере театрального диалога, и я понял, что актеры все еще репетируют. Мне хотелось прокрасться в зал, сесть в заднем ряду и смотреть на нее, но я заставил себя сдержать это желание. Она ведь просила меня не приходить, и мне следовало выполнять ее просьбы.

Вернувшись в открытый дворик, я нашел себе кресло‑качалку и сел в него, глядя на фонтан и следя за игрой водяных струй вокруг фигуры наяды. «Уж если я перенесся на семьдесят пять лет назад, – думал я, – то почему не могу перенестись вперед на полтора часа?» Нахмурившись, я отбросил эту фривольную мысль. Внезапно, взглянув на тыльную сторону левой руки, я с удивлением увидел сидящего там комара. «В ноябре?» – мелькнула мысль. Прихлопнув комара правой ладонью, я смахнул его останки. «Неужели я только что изменил историю?» – спросил я себя, вспомнив рассказ Брэдбери о том, как раздавленная бабочка изменила будущее.

Вздохнув, я покачал головой. «Может, если я усну, – подумал я, – то совершу своего рода путешествие во времени». Теперь я уже не боялся заснуть, поэтому закрыл глаза. Вообще‑то я понимал, что лучше бы мне прогуляться и поближе познакомиться с этим новым миром, но не было желания: меня одолела усталость. В конце концов, я сегодня встал довольно рано. Веки отяжелели. «Отдохни, у тебя много времени», – уговаривал я себя. В тот момент немного поспать совсем не помешало бы. И я стал засыпать, несмотря на окружающий шум.

* * *

Почувствовав на плече прикосновение чьей‑то руки, я открыл глаза. Надо мной склонилась Элиза – с растрепанными волосами, в разорванном платье.

– О господи, что с вами? – спросил я, потрясенный ее видом.

– Он хочет меня убить, – с трудом проговорила она. – Он действительно меня убьет.

Я хотел было ответить, но она с криком развернулась и побежала через открытый дворик к северному входу. Обернувшись, я увидел, что на меня собирается наброситься Робинсон с тростью в руке. С его лица в беспорядке свисали пряди черных волос. Я сидел, оцепенев в молчании, и следил за его приближением.

К моему удивлению, он пронесся мимо моего кресла, настолько увлеченный погоней за Элизой, что даже меня не заметил. Я вскочил на ноги.

– Вы не смеете этого делать! – завопил я, устремляясь за ним.

Оба были уже далеко впереди.

Пытаясь догнать их, я бросился через боковой выход и вниз по лестнице к парковке. «Постой, – подумал я, – парковки здесь быть не может». Мне пришлось перепрыгнуть через компанию откуда‑то взявшихся белых мышей, которые бежали по дорожке.

Потом я заметил Робинсона, гнавшегося за Элизой вдоль берега.

– Берегитесь, если вы ей что‑нибудь сделаете! – закричал я.

Если он ее только тронет, я убью его.

Теперь я был на берегу и пытался бежать по песку, но не мог. Я видел, как их фигуры постепенно уменьшаются в размерах. Элиза бежала ближе к воде. Я видел, как к ней подступает огромная волна, и пронзительно закричал, чтобы предупредить. Она не слышала. «Она так напугана, что ничего не замечает вокруг себя!» Я пытался бежать быстрее, но едва шевелился.

Казалось, она несется прямо в воду. Волна с ревом обрушилась на нее, рассыпавшись по сторонам хлопьями белой пены.