— К той, кто сможет вам помочь, — сказал Майкл. — Она заменила мать не только мне, но и сотням других людей. Это очень добрая женщина.

— Но почему вы это делаете? — спросила девушка. В ее голосе послышался страх.

— Можно я задам вам вопрос? — ответил он. — Как вас зовут? Если не хотите, не отвечайте.

— Меня зовут Мэри Ренкин, — ответила она.

— А меня Майкл Филдинг. Теперь мы представлены друг другу.

Он говорил легко, она же едва дышала от страха.

— Что вы подумали обо мне? — робко спросила она. — Я не знаю, что будет со мной, просто чувствую, что мне нужно бежать. Все было слишком… слишком…

— Да не думайте об этом, — успокоил ее Майкл. — Все уже позади.

Мэри Ренкин посмотрела на свои мокрые ноги, потом подняла глаза на Майкла.

— Мне так стыдно, — сказала она по-детски жалобно.

Майкл ей ободряюще улыбнулся:

— Забудьте об этом.

— Хотелось бы…

— Не можете?

— Видите ли… — Она смутилась, словно ей было трудно подыскать подходящие слова. — Я была… была такой дурой!

— Со всеми такое случается.

— Может быть, — горько вздохнула она.

Такси на минуту остановилось, и Майкл смог лучше рассмотреть несостоявшуюся утопленницу. Полудетское личико, бьющаяся на шее жилка, тонкие пальцы нервно сжаты. Он заметил и то, что ее одежда была достаточно дорогой и хорошо сшитой.

Майкл видел, как подрагивают ее губы. Она явно пыталась ему что-то сказать, но он опередил ее:

— Ничего не говорите. Постарайтесь отвлечься. Думайте о чем-нибудь постороннем.

— Но я хочу все рассказать вам, — настаивала она. — Вы — случайный человек, и я могу вам это рассказать.

Майкл не смог отказать ей.

— Расскажите, — мягко сказал он, — у нас есть немного времени. Женщина, к которой я везу вас, живет довольно далеко, но я все объясню вам позже.

— Я родилась в Девоншире… — начала Мэри, и Майкл понял, что она собралась пересказать ему всю свою жизнь.

Пока Мэри говорила, Майкл понимал, что для нее он просто жилетка, в которую можно всласть выплакаться.

— Я никогда не уезжала оттуда, — продолжала Мэри. — Мой отец давно умер. Он служил во флоте, поэтому мы с мамой привыкли к одиночеству. Нам было достаточно друг друга. Конечно, у нас были друзья в деревне, но не очень близкие. Мы ведь были очень бедны и не могли устраивать больших приемов. А потом, три месяца назад, случилось удивительное. На нашем побережье одна кинокомпания начала снимать фильм. Мы познакомились с некоторыми из приезжих. Среди них был один мужчина по имени… Чарльз Марсден.

Мэри тяжело вздохнула. Майкл с тоской подумал, что это и есть главный злодей из мелодрамы.

— Чарльз не был актером, — продолжала Мэри. — Мне кажется, он называл себя продюсером, хотя этот фильм продюсировал не он, однако он был очень влиятельным человеком. Он часто заходил к нам и проводил вечера со мной и мамой. Можете себе представить, как я радовалась. Наконец, когда фильм был почти закончен, он сказал моей маме, что хочет сделать меня звездой экрана. Мы своим ушам не поверили, когда услышали это. Он хотел, чтобы я поехала с ним в Лондон, и сказал маме, что у него нет сомнений: через год я стану знаменитой. Можете себе представить, что это для меня значило?

Мэри закрыла лицо руками, а потом продолжила:

— Это было точно гром среди ясного неба.