Он вошел в темный, узкий проход с железной лестницей, ведущей круто вверх.

— Нам предстоит долгий подъем. Справитесь?

— Конечно, — ответила Мэри.

На третьем этаже, с трудом переведя дух, она уцепилась за перила и сказала:

— Куда вы меня ведете?

— На самый верх, — ответил Майкл. — Простите, но здесь нет лифта. На нижнем этаже дома — склад, на втором — продуктовый магазин, на третьем этаже — детская больница. А на двух верхних этажах находится, по-моему, одна из самых лучших квартир в Лондоне. Она принадлежит самой доброй женщине в мире. Идемте, познакомитесь с ней.

Подбодренная спокойным тоном его голоса, Мэри повиновалась. Он пропустил ее в крошечную прихожую, выкрашенную в теплый желтый цвет. Большое зеркало в позолоченной раме отражало вазу с цветами, стоявшую на старинном дубовом столе. Майкл бросил шляпу на стол и позвал:

— Туги!

Дверь сразу же открылась, и вошла пожилая женщина. Она была небольшого роста, седая, очень энергичная с виду. Она воскликнула неожиданно молодым и звонким голосом:

— Майкл, дорогой! Я уже начала волноваться, что с тобой случилось?

Майкл наклонился и поцеловал ее. Затем повернулся к Мэри и сказал:

— Туги, это Мэри Ренкин. Она была очень несчастна, поэтому я привел ее с собой.

— Ну конечно, — ответила Туги, — заходите в гостиную, дорогая, или вы хотите прилечь?

— Думаю, ей прежде всего нужно снять туфли и чулки, — сказал Майкл.

Не обращая внимания на его пожелание, седая женщина обняла Мэри и провела ее через холл в комнаты.

— Идемте в мою комнату, — сказал она, — я дам вам все, что нужно.

Женщины ушли, а Майкл зашел в гостиную. Это была большая комната с окнами, выходящими на реку. Майкл часто сидел здесь, когда был мальчиком. Он наблюдал за большими кораблями, которые заходили в порт Лондона.

Обстановка была очень простой и удобной. Майклу вспомнилась большая гостиная в Мельтон-Хаус. Как же они были не похожи…

Майкл вспомнил также и кабинет его светлости на верхнем этаже. Он подумал, что эти две комнаты даже невозможно сравнивать. Да и как сравнить Туги с кем бы то ни было?

Почти полвека прошло с тех пор, как мисс Трагрот, вопреки желанию родителей, начала работать в доках. Отлично образованная девушка захотела работать среди беднейших из бедных.

В доках тогда работали и жили только изгои общества. Они ночевали в трюмах пустых кораблей, а если с ними происходили несчастные случаи, их бросали умирать в доках. Никто даже не пытался хоть чем-нибудь помочь им.

И вот им-то, этим оборванным и вшивым, голодным и раздетым людям и их детям, решила посвятить свою жизнь мисс Трагрот.

Сначала к ней относились настороженно, однако скоро женщины из доков узнали, с какой симпатией и пониманием она относится к ним, и полюбили ее.

И с течением времени имя Трагрот превратилось в Тугуд, а затем сократилось до Туги.

Мисс Туги стала олицетворением доков. Она поселилась там, среди своих подопечных.

Полиция часто просила ее о помощи. И бедняки знали, что всегда могут положиться на нее. Только иногда Майкл, глядя на нее, понимал, что она стареет, и боялся не столько за нее, сколько за то, что может произойти с ее маленьким королевством, когда она уйдет.

Сам он не знал ни другой матери, ни другого дома. Его настоящая мать, подруга Туги, умерла при родах.

Он был воспитан как собственный сын Туги. Прошло много лет, прежде чем он понял, что отличается от других детей.

Когда Туги вошла в комнату, он думал о ней.

Она вошла своей обычной бодрой походкой. Но когда села перед ним, его поразили прозрачная бледность ее лица и выражение глубокой усталости.