У магазинчика стояла афишная тумба, но вместо привычных анонсов спектаклей и представлений, на ней висели агитационные плакаты с призывом голосовать на выборах мэра столицы за лорда Риторна. Надо же, как быстро пролетели пять лет с того момента, как в кресле нашего мэра прочно угнездился толстый зад маркиза Виттора!

    Столица по-своему уникальный город, если в других городах королевства мэры назначаются специальным королевским указом, то у нас их выбирают. Город получил такую привилегию десять лет тому назад, когда городское ополчение смогло отбить атаку баронов-мятежников, решивших свергнуть королевскую династию и установить в стране свои порядки. Три гвардейских полка, составлявшие гарнизон столицы, с позором бежали с поля боя, поговаривали о предательстве командиров этих подразделений. Тогда горожане собрали ополчение и выдвинули его навстречу неприятелю. Оказалось, что ремесленники дерутся не хуже профессиональных вояк. Они задержали баронов до прихода основных частей регулярной армии и помогли подавить мятеж. Расчувствовавшийся король решил отблагодарить жителей столицы и издал указ о самоуправлении города. Теперь каждые пять лет городская казна расходует огромные средства на выборы мэра. Два прошлых срока магистратом управлял маркиз Виттор, за это время он успел построить себе дворец, по размерам разве что немногим уступавший королевскому. Если судить по агитационному плакату, то теперь и лорд Риторн озаботился улучшением своих жилищных условий. За счёт нас, простых горожан, разумеется.

    Добираться пешком до редакции «Столичной жизни» было невмоготу. Я свистнул проезжавший мимо кэб и с ветерком домчался до двухэтажного каменного особняка с колоннами, выдержанного в строгом классическом стиле. Редакция и типография газеты размещались на первом этаже, второй был отдан паре мелких акционерных обществ суливших клиентам гигантские прибыли. На мой взгляд - типичные мошенники, которым палец в рот не клади, но легковерных людей хватает даже в наше суровое время. Вот и сейчас по лестнице поднялись несколько человек, явно привлечённых рекламными щитами с тремя крупными буквами «М», установленными в окнах второго этажа.

    Кабинет Гвенни отгрохал с широтой своей на половину человеческой, на половину гномьей души, размером с хорошее поле для гольфа. Одна стена представляла собой картинную галерею, на противоположную приятель вешал судебные постановления в красивых рамочках, после каждого из выигранных «Столичной жизнью» дел. И картин, и решений суда было так же много, как пятен на солнце. Если первая стена услаждала эстетические чувства Гвенни, то вторая удовлетворяла тщеславие.

    Секретарша знала о наших особых отношениях, поэтому не препятствовала моему доступу к телу шефа. В настоящее время Гвенни был очень занят - кормил рыбок в аквариуме.

    -  Ого! - воскликнул приятель, на время, оторвавшись от увлекательной процедуры. - Сухарь, сколько лет, сколько зим?!!

    -  Всего неделя, - ответил я, намекая на то, что с момента последней встречи прошло отнюдь не так уж и много времени.

    -  Надо же, целая неделя, - Гвенни всплеснул своими руками. - Как быстро летит время.

    -  Это точно, - подтвердил я и добавил: - Давай не будем его терять.

    Я поставил на его стол бутылку. Гвенни оценил жест и тут же отработанным движением извлёк из сейфа два высоких бокала и апельсин.

    -  Пойдёт?

    -  В самый раз.

    Хлопнула пробка, янтарная жидкость заполнила ёмкость бокалов. Гвенни перочинным ножичком очистил тонкую кожуру, затем разделил апельсин на дольки.