|
После каждого мысленного полета совершались контрольные реальные полеты. У нас не было ни одной аварии. Испытания "Синей птицы" ведутся уже полгода. Генеральный Конструктор совершил тридцать шесть полетов к Юпитеру. Обычное кресло и обычная комната. Воображаемые полеты - каждый раз все дальше и дальше в глубь атмосферы Юпитера. Вот вы... вы, в сущности, едва коснетесь атмосферы Юпитера. Перегрузка. Пока на ракетоплане человек, большего не достигнешь. Корабль выдержит, человек - нет. Генеральный Конструктор мог опускаться очень глубоко. В этом преимущество его метода. И еще в том, что можно собрать электрограммы мысленных и реальных полетов, выполненных лучшими пилотами, и тогда автоматы будут иметь обобщенный человеческий опыт. Не только опыт, но и человеческую смелость, человеческую самоотверженность. Человеческий стиль, которого нет у обычных электронных машин. Можно отпечатать комплект электрограмм сто, тысячу раз. Для многих кораблей. Для многих машин здесь, на Земле. Да. Мы не успели...
- Так, - сказал пилот. - Мысленные полеты к мысленному Юпитеру. Можно представить себе самый страшный ураган, но будет ли он таким, как реальный? - Будет! - с неожиданной злостью выкрикнул врач. - Нет таких ураганов, которые человек не мог бы себе вообразить. Мысль человека -это... это... Поймите простую вещь. Физические возможности человека ограниченны. Природа скупо отмерила какие-то пределы. Да, да, разумеется, можно их перейти. Можно создать трехметровых людей, сильных и выносливых. Но это, в сущности, ничего не изменит. Пределы есть, их можно лишь несколько отодвинуть. И только одна способность человека не имеет никаких пределов - это способность мыслить. Вы... понимаете? Пилот кивнул головой: - Понимаю. Я все понимаю, кроме одного. Меня пригласил Генеральный Конструктор. И вот сегодня здесь смотрят на меня как на врага. Почему? Врач положил на стол калейдоскоп и устало потер глаза. - Почему? - повторил пилот. - Трудно объяснить, - сказал врач. - Понимаете, мы все когда-то сомневались, что Генеральный Конструктор... ну, что он сможет... Потом мы поверили, и с этого времени все здесь работали и жили во имя одного. Мы поняли, что это такое - человеческая мысль. Нет, я не то хотел сказать. Вот представьте себе, что люди работают с каким-нибудь мощнейшим реактором. Или с электронной установкой. Это машины. Ими можно восторгаться - и только. А мы экспериментировали с человеческой мыслью. Мы видели ее безграничную силу. Нет, дело даже не в силе. Мы чувствовали обаяние человеческой мысли, ее могучую красоту. Да. Мы знали, что наши машины летают лучше всех пилотов - кроме вас. С вашим именем здесь связывали последний рубеж, который надо преодолеть: - И вы... преодолели? - спросил пилот. Врач посмотрел ему в глаза и твердо ответил: - Да, конечно. Но Генеральный Конструктор... его нет, а вы - здесь. * * * В оконное стекло настойчиво скребся дождь. Пилот просматривал акты испытаний "Синей птицы". Их было много, этих актов. Машина испытывалась жестко, в самых различных условиях. В месте с актами в папке лежали написанные от руки три страницы - что-то вроде черновика докладной записки. Генеральный Конструктор не успел закончить записку. Она обрывалась на половине фразы: "Я считаю, что полет к Юпитеру корабль должен..." Пилот встал и открыл окно. "Дождь, - подумал он, - снова дождь. На Земле всегда дождь". Он усмехнулся. Дождь шел на Земле не всегда. Но там, где проводились испытания новых машин, обычно была скверная погода. Дождь шуршал листьями деревьев. Так было и три года назад. Три года назад пилот впервые подумал, что останется на Земле. Смешная мысль! Вертолет, который должен был доставить его на ракетодром, опоздал на семь минут. Только и всего. Пилот часто думал о Земле. Когда-то, поднявшись в Космос, он впервые увидел оттуда Землю. Он мог часами смотреть на голубой шар, окутанный радужной дымкой. |
