— Пойди, помолись Раме, — посоветовал я.

Пока Круз усердно молился на раму, депутат принялся изучать мантру.

— Харе Кришна Харе Рама, — затянул он, отхлебнув хорошую порцию своего напитка, — хочешь? — спросил он меня, сунув бутылку с этой смесью мне под нос.

— Нет, спасибо, — ответил я, прикладывая к носу платок.

— Чего это у тебя? Насморк? Интересно, в этой книге есть, как лечить насморк?

Пока депутат искал про насморк, мне удалось сделать полглотка кофе и прочитать заголовок статьи.

— Ладно, — решил он, — дома поищу, а пока спою, про раму и харю! Правда, классная молитва? Не то что у нас католиков, пока выучишь, так самого уже отпевать пора! А это коротко и ясно! В харю Кришне, в харю раме!

— Какие слова! — пробормотал я. — Знал бы перевод, рыдал!

— Так, — обратился он к проходящему мимо священнику, — четки не одолжишь?

— Чего? — не понял тот.

— Оглох что ли!? Четки, тут сказано, что, когда поешь песню еще четки нужны! Понял?

— Какую песню?

— Ну, эту, Харе, харе, трали–вали.

Бедный священник перекрестился.

— Отойди от меня, богохульник!

— Как это я отойду? — удивился депутат. — Я же сижу, а ты тут ходишь, вот сам и отходи! А не то как дам тебе этой рамой по твоей харе. — Депутат замахнулся книжкой.

— Я пошутил, — обиделся священник, — а ты сразу драться. А где ты такую книжку красивую купил?

— А-а! Вон у тех чуваков. Слышь, давай махнемся, я тебе книгу, а ты мне эти бусы, как их там…

— Четки.

— Да, четки, заключим этот, как его… Эй, парень, — обратился он ко мне, — как это слово там? Ну, когда обмен: я тебе книжку, ты мне бусики.

— Бартер! — подсказал я.

— Да, бартер!

— Ой, — раздался голос Круза, — я тоже хочу бусики.

— Хотеть не вредно, пшел отсюда.

Круз обиделся и опять подошел к раме.

— Ты, садись, — пригласил депутат священника, — давай, батюшка, тяпнем за… э…За что нам тяпнуть? — обратился он ко мне.

— За Раму, — ответил я, — и про харю не забудьте!

— О! Толковый ты человек!

Комплимент не произвел на меня должного впечатления, я решил тихонько покинуть эту компанию, но не тут то было!

— Э-э, ты куда? — сосед схватил меня за руку. — Там еще гнилой базар, посиди.

Я понял, что никуда не денусь.

— Знаешь, что это? — спросил депутат у священника, указав на флейту. — Это японский электровеник, только никому не говори.

Священник кивнул и перекрестился.

Тут к нам подошел сам герцог Орлеанский.

— Ну, что пьете? Я с вами!

Теперь эта команда соображала на троих. Принц принялся наливать какую–то подозрительную жидкость, меня он тоже не обделил, и моя чашка кофе наполнилась до краев. Я оглядел образовавшийся коктейль и мысленно прикинул, куда бы это вылить. Так что фикус, стоящий рядом, был немедленно полит этим веществом.

— Знаешь что это? — шепнул священник на ухо герцогу, — это китайский электрополотер, честное слово. Вот он сказал!

Я удивился, откуда батюшка знает такие слова.

Тут Орлеанский решил поразить нас своим умением говорить тосты.

— Мы собрались здесь, — начал герцог, — чтобы отметить открытие наших, как вчера сказала Светлана по телеку, Гениальных штатов! Ты думаешь, она оговорилась? — обратился он ко мне.