|
(Уходит.) Герцогиня (снимая маску) О, наконец-то! - Может он спастись В плаще и маске: с ним мы сходны ростом, Его солдаты примут за меня... А я? Мне все равно. Лишь только б он Меня не ненавидел. А боюсь, Он будет ненавидеть - и по праву. Теперь одиннадцать; придут в двенадцать. (Подходит к столу.) Так это яд. Не странно ль: в этой чаше Таится ключ всей мудрости земной. (Берет чашу.) Он пахнет маком. Помню хорошо, Когда жила в Сицилии я, в детстве, Я часто красный мак рвала в полях, Плела венки, а мой суровый дядя, Джованни из Неаполя, смеялся. Не знала я тогда, что может мак Жизнь оборвать, остановить биенье В усталом сердце, кровь оледенить В застывших жилах, так что наше тело Поволокут крюками и швырнут В могилу общую. Да, наше тело... А что душа? На небо или в ад Она пойдет. |
