|
.. Но и он Ведь может умереть; он очень стар. Что, если он умрет сегодня ночью? Еще вчера его рука немела, А многих убивает паралич... Бывают лихорадки, и удушья И разные болезни стариков... Нет, нет, он не умрет, он слишком грешен. Достойный умирает слишком рано, Все люди чести умирают; он же, Как прокаженный, между них живет Позорной жизнью; матери и дети, Все умирают, но не герцог: слишком Он грешен! Почему бессмертен грех И смертна доблесть? Или тем он жив, Что для других смертельно, как живут Гниеньем ядовитые цветы? Нет, бог не может этого терпеть! И все же герцог жив: он слишком грешен. Пусть я умру одна; пусть нынче ночью Любовником мне будет смерть, могила - Приютом тайных наслаждений! Что же! Весь мир - большое кладбище, и в каждом Скрыт, как в гробу, его скелет! Входит Моранцоне, одетый во все черное, проходит в глубине сцены, беспокойно оглядываясь кругом. |
