|
Вдали на аванпостах раздаются выстрелы, изредка грохочет пушка. На свободном пространстве толпятся и бродят солдаты всех армий. Мародерство в полном разгаре. Зуавы рискуют не достать даже объедков. После минутного удивления они отправляются далее гимнастическим шагом, прижав локти к телу, причем котелки, которые они несут, болтаются и бренчат. Первые аулы, хижины, обитаемые татарами, опустошены. Все взято, словно выметено, и несчастные крестьяне горько оплакивают свое разорение. Зуавы, видавшие много подобных сцен, проходят мимо, не обратив внимания, ускоряют шаг и, наконец, бегут со всех ног. На пути они встречают линейцев, нагруженных, как мулы, с раскрасневшимися от вина лицами, с воспаленными глазами. Зуавы достигают большой фермы, расположенной среди виноградников. На дворе ужасающий беспорядок. Солдаты всех армий воюют на скотном дворе. Артиллерист режет саблей свинью, которая отчаянно визжит. Венсенский стрелок взваливает себе на плечи барана, толпа стрелков толкает и тащит мычащую корову, между тем как англичане в красных мундирах охотятся и за птицей. -- Черт возьми, -- ворчит один из зуавов, -- нам эдак ничего не останется! Сорви-голова хохочет и кричит: -- Не бойся! Через минуту у нас будет всего вдоволь! Из подвала текут реки вина. Сорви-голова облизывает губы. - Что, если бы выпить глоток? -- говорит он. -- Отлично! -- отвечают в один голос зуавы. Они бегут к подвалу и смотрят. Там можно утонуть в вине. Настоящее крымское вино, сухое, розовое, искристое, которое пахнет кремнем. В погребе находились сотни бочек вина. Солдаты прокололи втулки саблями и штыками. Вино полилось, потекло по подвалу и задержалось в его стенах, как в цистерне. -- Ах, плуты! -- кричит один из зуавов. -- Надо пить! У меня нет предрассудков, когда тут разливанное море вина! Никто не думает об умеренности. A la guerre, comme a la guerre! Все начинают пить, пить без конца, празднуя это единственное в своем роде открытие. Зуавы напитываются вином как губки. Сорви-голова успел наполнить все котелки. -- Теперь, -- говорит он, -- похлопочем об обеде! Они возвращаются на скотный двор, где продолжается ожесточенная битва. Сорви-голова, от которого не ускользает ничего, замечает прелестный розовый куст в полном цвету, срывает розы, связывает их былинкой в красивый букет и бережно втыкает его в складки своего шерстяного пояса. Товарищи с удивлением смотрят на него. Какие там розы, когда тут разливанное море вина, а двор полон птицы! Но у всякого свой вкус, и Сорви-голова, предводитель отряда, имеет полное право выполнять свои фантазии. Жан спокойно прикладывает руки ко рту в виде воронки и вопит: -- К оружию! К оружию! Казаки! Безумная паника охватывает мародеров. |
