|
Жан спокойно прикладывает руки ко рту в виде воронки и вопит: -- К оружию! К оружию! Казаки! Безумная паника охватывает мародеров. Они бросают добычу, бегут через двор в ворота и исчезают, совсем перепуганные, потерявшиеся. Зуавы остаются одни и кусают себе губы, чтобы не разразиться сумасшедшим смехом. Сорвиголова весело кричит: -- Все наше! Мы выберем, что нам нравится, и унесем в лагерь! Посередине двора лежит умирающая свинья, брошенная артиллеристом. Один из зуавов взваливает ее себе на спину, приговаривая: "Пойдем, госпожа свинья! Пойдем!" Другие хватают индюшек и гусей. Сорви-голова запасся петухом и жирной уткой, которых он держит за шею обеими руками. Птицы отчаянно болтают лапками и крыльями. Жан становится во главе отряда и командует: -- Налево кругом марш! Он весело идет впереди, подпрыгивая, встряхивая задыхающихся петуха и утку. Между тем беглецы, заметив, что они обмануты, постепенно возвращаются. В тот момент, когда Сорви-голова, жестикулируя, проходит в ворота, он сталкивается с каким-то линейцем, толкает его и идет дальше, не обратив внимания на галуны сержанта, нашитые на его рукаве, и даже не извинившись. Очевидно, крымское вино сильно подействовало на него. Унтер-офицер сурово окликает его: -- Эй ты, зуав, разве у тебя в полку не отдают честь старшим? Артиллеристы, линейцы, охотники, англичане останавливаются, образуют круг и смотрят, забавляясь затруднительным положением зуава, который обманул их. Сорви-голова пристально смотрит на сержанта, узнает его и кричит, смеясь: -- Ах, в самом деле! Ведь это Леон, мой старый товарищ. Леон Дюрэ, мой однокашник... Как я рад, как счастлив тебя видеть! Очень бледный, нахмуренный, скривив рот, унтер-офицер отвечает: -- Здесь нет ни товарищей, ни однокашников! Есть только унтер-офицер, которого простой солдат грубо оскорбил. Приказываю тебе сейчас же встать во фронт и отдать мне честь! Сорви-голова, совсем опешив, не верит своим ушам. Зуавы ворчат, в группе других солдат слышится ропот одобрения. Сорви-голова все еще думает, что с ним шутят, и задыхающимся голосом спрашивает: -- Ты шутишь, Леон, не правда ли? Мы выросли в одной деревне, поступили вместе на службу, в один и тот же день были сделаны капралами, а потом сержантами... я снял галуны только для того, чтобы перейти в полк зуавов!.. -- Я знаю только, что ты, простой солдат, не извинился за свою грубость и неловкость и не отдал чести старшему чину! Ладно, ты еще услышишь обо мне, зуав! Завидуя зуавам, этому избранному и популярному во Франции корпусу войск, пользующемуся многими привилегиями, солдаты других армий посмеиваются. |
